Село Передел Медынского района находится в 43 километрах от Медыни в самом верховье реки Лужа. Здесь в середине XVIII века была основана усадьба, в которой проживали представители известного в России той поры рода Баташевых. До середины XIX века усадьба принадлежала А.И.Баташеву. Владелец усадьбы занимался земледелием и наладил бумажно-полотняное производство. Так, на парусной фабрике ежегодно ткали до 1600 кусков полотна каждый длиной по 50 аршин и отпускали в северную столицу. Позднее, когда надобности в парусах не стало, на фабрике изготавливали деревянные гвоздики для обуви, а еще позже — спички. В 1840-х годах А.И.Баташев носил звание титулярного советника и занимал должность судьи уездного суда.
Так кто же такие Баташевы, откуда пошел их род?
Основателем династии Баташевых считается тульский Оружейной слободы купец и промышленник Иван Тимофеевич Баташев. (Умер в 1734 году). На реке Тулице на свой страх и риск, без разрешения, он строит свой первый железоделательный завод. Этот завод просуществовал долго и неоднократно выручал Баташевых в трудную минуту.
Сосед Ивана Тимофеевича вскоре соорудил на этой же реке плотину, которой регулировал уровень воды для своих нужд, подтапливая производство Баташева.
Этим соседом был всем впоследствии известный промышленник Демидов, с которым началась длительная тяжба. Как бы то ни было, но отношения двух соседей складывались если не драматично, то не очень понятно: по одним сведениям, Баташевы были первыми производителями металла в Туле в тот период. По другим данным, сам Иван Тимофеевич работал у Демидова раньше приказчиком.
Несмотря на конфликт, один из лучших пушкарей Тулы – Семен Баташев – принял предложение Демидова и уехал с ним на Урал, а Иван Тимофеевич по примеру Демидова, уже организовавшего в 1707 году металлургическое производство на Дугненском заводе в Калужской губернии, обратился с просьбой к Бергколлегии о разрешении ему строительства железоделательного завода в Медынском уезде Калужской губернии.
Свою деятельность в Калужской губернии Иван Тимофеевич начал с аренды земли у генерал-майора Чернышева в Медынском уезде, где на р.Грязненке он построил завод с полным циклом металлургического производства. В 1728 году металлургическое производство было запущено на полную мощность. И.Т.Баташев вскоре добился того, что этот завод по производительности мало чем уступал двум тульским.
Перед кончиной в 1734 году Иван Тимофеевич передает тульский завод сыну Родиону, а медынский – другому сыну, Александру, который довел свой завод до полного упадка. По смерти Александра (1740) его вдова уступила завод Родиону, который, таким образом, соединил опять в одних руках все дело отца. Между тем, БергКоллегия, убедившись в полной негодности медынского завода, в 1742 году распорядилась запечатать заводские домны. В 1753 году Родион снова начал производство на медынском заводе, но опять ненадолго, так как в 1754 году Сенат вносит этот завод в список заводов, подлежащих уничтожению, для охранения лесов от истребления.
Братья Андрей и Иван Баташевы
По смерти Родиона Баташева (1754) все его предприятия перешли в руки сыновей. Наиболее энергичным был Андрей Родионович. Историк химии В.В.Челинцев считал Андрея Баташева «одним из первых российских химиков» и ставил его в один ряд с Иваном Ползуновым и другими видными инженерами: А.Р.Баташев выступил в 1750 году как замечательный изобретатель – он усовершенствовал чугунолитейное дело и ввел в металлургию опрокидывающуюся печь. Известно, что на баташевских заводах применялось не только опрокидывание печей, но и прокатывание, причем вся работа, требующая больших механических усилий, совершалась силою воды. «За такое изобретение Баташевы получили привилегию, еще одну такую систему они сделали только для Демидова, да и то за большие деньги». Заводы Андрея Родионовича производили лучший в Европе чугун, который приносил братьям несметные доходы. В конце второй половины XVIII века все заводы Баташевых производили 11,6 процента чугуна и железа всей России и занимали третье место после Демидовых и Яковлевых.
На заводах Баташевых русскими мастерами было сделано много изобретений и усовершенствований, позволивших изделиям этих заводов занять одно из первых мест в мире по качеству продукции — паровые машины, литая сталь, ножницы для резки чугуна и др. Моду на чугунки и сковороды ввел в России также И.Р.Баташев.
К концу века Баташевы имели 18 заводов – четыре покупных и четырнадцать вновь сооруженных, в нескольких губерниях России. И это — итог работы с 1728 по 1799 год – год смерти Андрея Родионовича, после которого наступает «крах империи».
Успехи в железоделательном производстве Ивана Тимофеевича вселили надежду в других Баташевых, которые сначала больше занимались торговлей, и, живя в Туле, если и появлялись в Калужской губернии, то именовались «купцами из Тулы». В материалах калужского архива упоминается связка трех Баташевых: «… братья Федор, Петр с Борисом – купцы из Тулы…» организовали железоделательное производство (Песочинский железоделательный завод в 1740 г.).
Нам более интересен сын Федора – Аврам Федорович, который в середине XVIII века выступает весьма колоритной фигурой как крупный помещик, одновременно не гнушающийся фабричным производством. Преуспевал он в обоих направлениях своей деятельности, оставив потомкам земли и крупный капитал.
А началось все 28 декабря 1786 года. В этот день Аврам Федорович Баташев купил с аукциона у купца «бумажных и полотняных фабрик содержателя Андрея Ивановича сына Девятнина в Медынском уезде движимое и недвижимое имение, содержащее земли, леса, мастеровые и работные люди по учиненной в Медынском нижнем суде описи и оценке 276 душ мужского и 310 душ женского пола, а всего 586 душ». Этим приобретением следует начать отсчет владения Баташевыми сельца Передел, носившего также название Едино и Единно. В последующих нескольких записях писцы умудрялись букву Е писать так, что прочитать можно было как угодно, пока кто-то не нарисовал отчетливую Ю в начале этого слова. Так стало не Единно, а Юдино, ну а уж в Передел после переименовал сам живущий здесь народ.
В архиве сохранился любопытный документ, характеризующий его автора. Это Список дворянина, секунд-майора Аврама Баташева, живущего в сельце Юдино Передел Медынской округи Калужской губернии. В нем отмечено, что в тот год Авраму Федоровичу было 49 лет, женат он был вторым браком на Елизавете Немчиновой 37 лет от роду, у него было 5 сыновей и 5 дочерей от первого и второго брака. По пятой ревизии только в Медынском уезде за ним числилось в сельце Юдино Передел шестьсот душ, а также бумажная и полотняная фабрики, 364 души в сельце Возжихино, Раево, Похожаево и деревне Ширяево, которые достались по разным купчим и закладным.
Характерно, что Аврам Федорович и Андрей Романович жили примерно в одно и то же время и расцвет их деятельности чем-то напоминает друг друга. Один – крупный помещик и землевладелец с небольшим уклоном к фабричной деятельности, другой – крупнейший магнат в металлургии.
С приобретением сельца Передел и бумажно-полотняной фабрики у Аврама Федоровича начались проблемы, первой из которых была недостача одной семьи, которую по ошибке писца записали за купцом Девятниным и едва не отправили в Рязанскую губернию, где он постоянно находился.
Реакция Аврама Федоровича была быстрой и решительной, но почему-то Калужское Наместничество быстро не прореагировало на справедливую просьбу Баташева об исправлении допущенного ляпсуса, и Аврам Федорович немедленно пишет Императрице.
В Калужском архиве хранится или второй экземпляр этого обращения, или оно вообще не было отослано, если требования Баташева были удовлетворены местными властями.
А то, что Аврам Федорович был достаточно хваткий и не спешил выпускать из рук, что имел, свидетельствует многолетняя тяжба о земле.
Местный священник Алексей Васильев вынужден был жаловаться на Аврама Федоровича за захват церковной земли «… под фабрику и для крестьянских дворов».
Указывалось, что секунд-майор захватил самую лучшую землю и произвел вырубку леса под пахоту. Только в разных бумагах указывались разные площади: в одном месте это шестьдесят десятин, в другом — сто тридцать шесть.
Как бы то ни было, но грозный голос консистории неоднократно призывал местные органы уездной администрации провести обмер и изъять похищенную землю у Баташева. Однако спустя четыре года после первого сообщения отца Васильева о захвате земель Баташев продолжал пахать и сеять, снимать урожаи и, очевидно, мало о чем беспокоиться.
Две враждующие стороны, наверняка, нашли общий язык, тем более что в Переделе была построена церковь, где покоится прах сына и внука Аврама Федоровича.
От Петра Великого повелось служить Отечеству, что свято и верно блюли отпрыски мужского пола рода Баташевых, за редким исключением.
Но, пройдя военную службу, не все дети Аврама Федоровича возвращались в родные пенаты. Те, кто возвращался, — оставляли след на ниве общественного служения Калужской губернии. Так, первенец его Иван, помимо того, что служил в уездном суде заседателем, на протяжении девяти лет бессменно был депутатом от дворянского сословия уезда. Только ухудшение здоровья вынудило его оставить эту должность в 1810 году.
Николай, вернувшись домой, с 1818 года по 1821 год был заседателем Совестного суда, будучи избранным из числа назначенных от каждого уезда. Федор с 1821 по 1823 год занимал должность судьи уездного суда, будучи одновременно земским исправником.
С кончиной Аврама Федоровича в 1819 г. возникла проблема, вечно живущая в русских семьях, когда есть что делить потомкам. Помимо нескольких тысяч душ, Аврам Федорович оставил значительное количество земли, а также бумажно-полотняное производство. Характерно, что в документах нет ни слова о металлургическом производстве, с которого начинал в Калужской губернии Федор Тарасович. Очевидно, уйдя от металлургии, которую он признал либо невыгодной, либо неперспективной, он оказался прав, крепко поставив на ноги сына Аврама ни ниве земледельческой.
Величина недвижимости, естественно, не уменьшала количества претендентов на все, а их было одиннадцать человек, ибо в самом начале нового века родилась последняя наследница Глафира, кстати, в будущем очень умная и грамотная из числа наследников Баташева. Стало быть, разница в годах между старшим и младшим претендентами на наследство составляла двадцать семь лет.
Естественно, что никакого паритета нельзя было придумать, и старшие порешили — все принадлежит братьям. Межфамильные трения продолжались почти девять лет, когда, наконец, возобладал здравый смысл и вдогонку первой челобитной на имя Николая I с просьбой о разборе пошла вторая, с просьбой утверждения «полюбовного соглашения» между тяжущимися. «По взаимной и доброй воле» были разделены свыше 900 человек только мужского пола, бумажная и полотняная фабрика, а что касается других недвижимостей, то ни земельные площади, ни водяные мельницы, ни леса и сенные покосы, крестьянские строения, скот и птица в перечне не упоминаются.
Но то, что душ мужского пола к этому времени насчитывалось в указанном количестве, говорит о том, что за период в десять прошедших со дня последних ревизий лет количество душ в хозяйстве Аврама Федоровича выросло до трех, трех с половиной тысяч, ибо семьи в то время были сам -четыре, а то и больше.
Главный дом и служебный флигель Фабричная контора
Разделу, или распределению по наследникам, подвергались
населенные пункты с жителями (здесь указываются мужские души только по Медынскому уезду):
село Передел, в нем господский дом и бумажно-полотняное
производство — 327 душ
село Возжихино — 57
Лыково — 6
Похожаево — 57
Дер. Раево — 57
Ширяево — 78
Бакеево — 55
В делении наследства Аврама Федоровича приняли участие не все члены семьи — челобитную подписали все, кроме Ивана, скончавшегося к этому времени, а Елизавета уже стала коллежской советницей, так же, как Екатерина, приобрела фамилию Канарская. Кроме того, появился новый член фамилии — коллежский секретарь Аврам Иванович — сын Ивана Аврамовича, племянник остальных наследников, внук Аврама Федоровича, названный в честь деда. Отец его, Иван Аврамович, скончался рано — в возрасте около тридцати восьми лет, оставив сына на попечение деда. Последние годы он жил в Переделе, но оставил по себе добрую славу в Петербурге как «блестящий красавец офицер», а в месте успокоения — право первенца на наследство деда. Аврам Иванович получил деревни Возжихино, Похожаево, Ширяево с 192 душами и, кроме того, дядя Николай, отказавшись от своей доли наследства, продал ее племяннику за 76 тыс. ассигнациями. И, конечно, ему остается имение деда после кончины отца.
Производство в Переделе достается тетям, но с одной из них — с Канарской Екатериной — Аврам Иванович (а остальные соучастницы, наверное, получают дивиденды) организовал укрупнение его, и в 1839 году на фабрике работало около 300 человек с выпуском продукции до 15 тыс. руб. ассигнациями.
Федор Аврамович отказался от недвижимости и ограничился получением ренты в 10,2 тыс. руб. до своего шестидесятилетия, т.е. на срок в 12 лет.
Аврам Иванович Баташев родился в 1805 году и после окончания курса обучения в благородном пансионе, учрежденном при Санкт-Петербургском университете, определен в Департамент юстиции на свое содержание в 1824 году. Аттестатом подтверждается, что он — чиновник 10 класса. Уволен в 1827 году для определения в Департамент внутренних дел во временную контрольную счетную комиссию для особых поручений, где прослужил до 1828 года. Женат был на Екатерине Дмитриевне Метлиной — дочери действительного статского советника и кавалера. Имел сына Григория и Сергея 1830 года рождения.
Помимо занятий по имению, свыше шести лет — с 17.01.1844 года по 13.12.1850 года — занимал должность уездного судьи Медынского уезда. Перед кончиной долго болел и умер в звании действительного статского советника в 1857 году. Похоронен на кладбище в с.Передел, где сохранилась часть надгробия, на котором выгравировано: «Здесь покоится действительный статский советник Аврам Иванович Баташев род. 1805 года, умер 1857 г.».
В 1783 году Екатерина II утверждает Андрея и Ивана Родионовичей Баташевых, стоявших в первых рядах промышленников России, в дворянском сословии. Вслед за этой просьбой Екатерине II была направлена челобитная и детьми Аврама Федоровича. Императрица благосклонно отнеслась и к этой челобитной, и 28 декабря 1789 года вместе с указом ею был подписан документ о гербе Баташевых.
На голубом поле серебряный щит, в середине которого прыгающий единорог. Поверх щита рыцарский шлем с шишаком также из фигурки единорога. Единорог – символ непобедимости с течением времени стал также символом чистоты и целомудрия. Изображение единорога включало в себя около двадцати русских дворянских гербов.
Указом Екатерины II дворянская принадлежность была подтверждена Александру Ивановичу и Авраму Федоровичу. Григорию Ивановичу был дан отказ на том основании, что он был внебрачным сыном Ивана Кирилловича. Только много лет спустя, после смерти императрицы, ему удалось добиться своей цели. Больше нет данных о записи в родословную книгу дворянского сословия других Баташевых.
Что касается дальнейшей судьбы медынских Баташевых, то много информации дают сохранившиеся в архивах документы, составленные непосредственно перед освобождением крестьян. За несколько лет до манифеста была проделана большая работа среди помещиков, в том числе и в Медынском уезде, по выяснению их отношения к материально-правовому статусу будущих свободных землепашцев. Прямой наследник Сергей Аврамович Баташев сообщает о своем имении на вопросы анкеты 25 мая 1858 года следующее: «Медынского уезда сельцо Похожаево с деревнями Возжихино и Ширяево помещика корнета Сергея Аврамовича Баташева:
душ – 186, в т.ч. дворовых 17, крестьян 179.
Тягол на хлебопашестве 8. Всей земли 1560 дес. В том числе пашни господской 150 д., крестьянской 275 д., лугов 200 д., поемных 50 д. Леса дровяного 50, кустарнику 200.
Дворов крестьянских 55. Их усадьбы занимают с гумнами, огородами, конопляниками 25 дес. Общий выгон – 5 дес.
Господская усадьба с садом и проч. 10 д.
Неудобной земли под реками и проч. 10 д.
Ценность земли – 50 р. сер.
При имении находится мельница на р.Лужа, которая дает выгоды 200 руб. серебром.
Имение заложено в Московском опекунском совете. Осталось долга 8020 руб. Стоимость обработки 1 дес. – 8 руб. Средний валовой доход – 12 р. Цена рабочему дню – мужской конный – 1р., пеший – 50 коп., женский – 25 коп…
Медынский помещик корнет Сергей Аврамов Баташев».
И еще один документ на ту же тему, но написанный более старшим поколением, чем Сергей Аврамович, — тетей его, самой младшей дочерью Аврама Федоровича, которой к моменту составления цитируемого документа заканчивался шестой десяток лет жизни. Автор — Глафира Аврамовна, по мужу — Розенплентер. Интересен документ тем, что в каждой подписи автор обязательно добавляла или «потомственная дворянка», или подчеркивала то обстоятельство, что она Розенплентер только по мужу. Кроме того, в неполные шестьдесят лет она имела очень хороший почерк, что было редко в те времена.
«Медынского уезда село Бакеево. Помещица и дворянка Глафира Аврамовна, жена Розенплентер.
Душ — 23, дворовых — 2, крестьян — 21, на оброке — 1.
Владения 99,2 дес., пашни господской — 27, лугов — 30, из них:
господских — 15 дес., крестьянских — 15.
Дворов крестьянских — 6, их усадьбы занимают 4 дес.
Господская усадьба с садом, гумном и прочим — 3 дес.
Ценность 1 дес. — 100 руб. серебром. Оброк с души — 15 руб.
Промысел в свободное время — вытыкание миткаля, мотание
бумаги, извоз. Усадьбу всех крестьян оценяю в 1200 руб., что будет на тягло — 5 руб., или что бы крестьяне отбывали с тягла
конные 70 дней, пешие — 70, женские — 14.
Особыми повинностями каждая тягловая женщина должна принести холста простого, талька, свежих и сухих ягод и грибов. Число дворовых к населенным имениям — 2.
По малочисленности людей, хлеб ссыпается в особый господский закром. Призреваются 2 муж. и 2 женщ. Имение заложено в Московском опекунском совете 27 февраля 1858 года. Ходячая цена земли не указывается, по качеству и уговору. Средний доход — сам-четыре.
Поденная работа составляет огромный капитал — в оплату невыгодна. Смотря на крестьянина, который нанимается на все рабочее время и за среднюю цену, стало быть, цена разная, по уговору.
Каждый крестьянин необходимо должен помещику своему. Означение же долга оного будет зависеть от положения общего. Стало быть, и мною будут приняты меры, надлежащие соразмерно установленного порядка.
Помещица Глафира Аврамовна
Жена Розенплентер».
Вчитываясь в документы, где излагаются цифры и факты первой половины XIX века, невольно вспоминаешь классиков русской литературы, в свое время кричавших об обнищании дворянского рода. Вот оно, запустение в усадьбах тех, кто еще так недавно представлял собой становой хребет государства Российского.
И понятна, и оправдана великая сердечная грусть Н.В.Гоголя по уходящим навек милым старосветским помещикам!..
Наследство, дошедшее до внуков и правнука Аврама Федоровича, так растворилось, так измельчало, что Юдино действительно стало Переделом.
Если старшая из бабушек Сергея Аврамовича — Екатерина Канарская (по мужу) совместно с отцом его Аврамом Ивановичем расширяли производство в с.Передел, то Сергей Аврамович показывает теперь только мельницу, дающую ему двести рублей в год. А Екатерина довольствуется приписными крестьянами в количестве тринадцати душ в дер. Бакеево; а в этой деревне (или, как пишет в одном месте Глафира Аврамовна, — сельце) хозяйничают еще Мария и Серафима! Ведь надо суметь поделить 55 душ на пять неравных частей — Екатерине 13 душ, Марии -4 души, Серафиме — 10, Глафире — 23, а Анне — 5 душ! Вот и вышел передел!
Вспомним, как раньше все досталось четырем братьям, как шла свара, пока молодые наследники набирались энергии, как обращались к Николаю I, да он положил челобитную под сукно, справедливо считая, что лучше, чем сами, никто не поделит тяжущихся.
А потом часть наследства начала уходить как приданое за женщинами —
в частности за Елизаветой, потерявшей часть деревни Возжихино из-за неудачного замужества за капитаном Бурковым, ушла часть деревни Бакеево из-за замужества Глафиры, хоть высоко несущей фамильную принадлежность к роду и всюду приписывающей, что она только по мужу Розенплентер!
Самой консервативной в смысле раздаривания наследства оказалась Серафима, женщина с не очень большими индивидуальными возможностями и, судя по почерку, не очень большой грамотности. Но последний период, который отражен в архивных документах, свидетельствует, что она была еще не замужем, вела свои дела по имению, но самое главное — была совладелицей и опекуншей основного производства — полотняно-бумажной фабрики в Переделе. Как отошла от него Екатерина Канарская — трудно сказать. Может быть, сказались годы: ведь и более молодая Серафима начала жаловаться на недомогание. Но, тем не менее, марку старалась держать высоко и подписывалась как «Баташева — помещица, девица из дворян».
Такова логика жизни и событий -за подъемами идут спуски, за низиной обычно начинается подъем в гору. И Баташевы, как бы далеко ни забирались в дебрях трудно проходимых лесов Калужской губернии, нет-нет да съездят в основное свое гнездование — в город Тулу, почему на протяжении столетий к их фамилии добавляли «купец из Тулы», «заводчик Тульский», «оружейник из Тулы». Ну, а как жилось Баташевым в Туле?
Справка из второй половины 19 века: «По смете фабрикантов Ивана и Петра Баташовых (Матвеевичей) в Туле считается… до 28 больших и малых самоварных фабрик, где ежегодно вырабатывается… около 120 тыс. самоваров и многое множество других медных изделий …».
Братьев Баташевых было четверо. Они сложились в столь своеобразный квартет, что любое нынешнее производство смогло бы поучиться распределению ролей в нем.
Старший, Василий Степанович, 1845 года рождения, был зачинатель и крупнейший производитель самоваров. Он вел все самоварное производство.
Следующий, Александр Степанович, 1848 года рождения, меценат и оригинал, птицевод, выведший русскую породу кур, подаривший Калуге в 1888 году свыше двадцати тысяч кур для развода их, получивший титул почетного гражданина Тулы и личное обращение с благодарностью от государя.
Павел Степанович, 1851 года рождения, вел дело совместно со старшим Василием, а младший, Иван Степанович, 1859 года рождения, был педиатром, бесплатным врачевателем в больнице, построенной братьями за свой кошт на нужды города Тулы.
Баташевы в Калужской губернии не имели столь большого размаха в области благотворительности и меценатства, но в 1813 году «…дворянкой Баташевой была основана в г.Перемышле богадельня с внесением 20 тыс. руб. ассигнациями на 12 человек…».
О призреваемых в имении Глафиры Аврамовны уже упоминалось, а вот о наличии в с.Передел больницы на три места говорится как в книжке «Благотворительные заведения г.Калуги» в 1895 году, так и в «Ежегоднике-календаре» по Калужской губернии на протяжении целого ряда лет подряд.
Многие из рода медынских Баташевых служили в различных уездных органах и внесли свой посильный вклад в развитие уезда.
В настоящее время от бывшей усадьбы Баташевых в Переделе сохранились двухэтажный главный дом и одноэтажный служебный флигель – оба третьей четверти XIX в. в стиле классицизм; регулярный липовый парк третьей четверти XVIII в.; за ним, более поздний, пейзажный липовый с подсадкой ели парк с насыпными горками, зарастающими прудами и каналом между ними; часть ограды усадебной территории; руинированное двухэтажное здание фабричной конторы первой четверти XIX в.; несколько в стороне одноэтажный фабричный корпус конца XIX в., сооруженный после перепрофилирования полотняного производства на спичечное.
Рядом с каменной церковью во имя пророка Ильи, пребывающей сегодня в руинах, некогда, по обычаю, располагалось приходское кладбище. Там обрели последний приют бывшие владельцы усадьбы Аврам Иванович Баташев и более поздний владелец Илья Андреевич Лащагин, хозяин спичечной фабрики, открытой на территории села, о чем свидетельствуют старые каменные надгробия.
Подготовлено Центром краеведения Медынской городской библиотеки