Газета Заря

Главная События Черная быль нашей истории

Черная быль нашей истории

Автор editor

Чернобыль… Это слово громким набатом ударило 26 апреля 1986 года и незатихающим эхом звучит в сердцах людей по сей день. Однако за прошедшие годы авария на ЧАЭС превратилась в некий ряд ассоциаций, сложившихся в умах людей. К ним относятся, конечно же, сам четвертый энергоблок, где и произошел взрыв, результатом которого стал выброс мощного потока радиоактивных частиц, город атомщиков Припять, полностью эвакуированный в первые дни аварии, и таинственная для многих зона отчуждения – закрытая для пребывания человека территория, большой участок земель двух республик – Украины и Беларуси. Почти сразу же она стала ассоциироваться с известным кинофильмом Андрея Тарковского «Сталкер», а современному поколению она знакома по одноименной компьютерной игре. О том, что представляет зона отчуждения сегодня, я и хочу поведать читателям нашей газеты.
На самом деле, «зона отчуждения» поделена на две части: так называемую ЧЗО (участок Чернобыльской зоны отчуждения, расположенный на территории Украины) и ПГРЭЗ (Полесский государственный радиационно-экологический заповедник на территории Беларуси). Именно на границе последнего мне и довелось прожить три года, а именно – в городе Ветка Гомельской области. В составе зоны отчуждения оказалась большая часть Ветковского района.
Внешне автотрасса на деревню Светиловичи, разделяющая район, не выделяется ничем особым среди сотен ей подобных по всей Беларуси. Обычная дорога с хорошим покрытием и ухоженными обочинами. Однако именно она, как своего рода граница, отрезает Беларусь обычную от совсем иной, запретной. Туда ведут редкие съезды поросшего травой и кустарником асфальта. На них — знаки радиационной угрозы, запрещающие любое проникновение. Там нет привычной человеческой жизни. Это и есть зона отчуждения — страшный след уже далёкого 26-го апреля 1986 года.
Ветковский район — один из многих районов Гомельщины, пострадавший от последствий аварии. Большое количество сёл и деревень оказались в зоне обязательного выселения. Некоторые из них позже восстановились, но большинство так и остались жутким памятником трагедии. По данным департамента по ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС Министерства по чрезвычайным ситуациям Республики Беларусь, плотность загрязнения цезием-137 отселённой территории в Ветковском районе составляет от 15 до 70 кюри на квадратный километр.
Свернув на один из обозначенных поворотов, словно оказываешься в другом измерении. Вокруг дороги с хорошо сохранившимся асфальтовым покрытием лес — источник наибольшего радиоактивного загрязнения. Деревья “поднимают” из земли радиоизотопы, создающие приличный радиационный фон. Сквозь щели асфальта пробивается высокая трава, вокруг — склонившиеся ветви деревьев, словно шатёр, укрывающий от взора полуразрушенные деревянные дома, проросшие молодыми берёзками. В глубине видны остовы кирпичных многоэтажных домов — типовых строений советской эпохи. Сохранились даже дорожные знаки на перекрёстках. Выцветшие и покосившиеся, они, как и прежде, указывают путь и предупреждают о пешеходных переходах, на которые нога человека не ступала уже четверть века. Сохранились и автобусные остановки; сейчас они заросли молодой порослью деревьев, и мало верится, что когда-то здесь кипела жизнь.
Названия Новые Громыки, Речки, Селицкая и многие другие мало что  скажут представителям молодого поколения. Однако сёла эти, затерянные в лесах Гомельщины, так и стоят немым укором для всего человечества. В полуразрушенных зданиях вьют гнёзда лесные птицы. Здесь нет шума машин и звонкого детского смеха на улицах, а открытые ворота частных домов уже никогда не дождутся своих хозяев. К слову, именно село Громыки подарило миру известного дипломата советской эпохи А.А.Громыко, память которого весьма почитают в Беларуси.
Ступив на заражённую радиацией землю, испытываешь смешанные чувства. Здесь понимаешь весь ужас трагедии Чернобыля, задумываешься о бренности человеческого бытия и в то же время видишь яркое солнце,   молодые пышные сосны — подобных ранее нигде видеть не приходилось, слышишь щебет птиц… И даже не верится, что вокруг на много километров ни одной человеческой души.
Оказавшись внутри старых зданий, переносишься в прошлое. Сохранившиеся предметы быта многое могут рассказать о хозяевах жилища. Однако больше всего поражает некая ирреальность ситуации.  Все, что тут находится, призвано обеспечивать человеческую жизнь, которой здесь нет на протяжении десятилетий. Переплетение дорог, заросших улиц уводят вглубь неестественного мира. Но именно здесь сталкиваешься и с другим явлением, характерным  для человека: имя ему — Память.  На многих дорогах, ведущих в чернобыльское никуда, сохранились старые памятники воинам, павшим в годы Великой Отечественной войны. И на них — свежая краска, окошенная вокруг трава, а у постаментов — совсем свежие цветы! Вот что значит уважение к героической истории, великому подвигу солдата-освободителя! Человек не бросил святые для него места, ухаживает за ними, помнит о них. Это же относится и к кладбищам, оставшимся в границах зоны. В Беларуси единственный раз в году, на Радоницу, сюда разрешается въезд родственников. Я часто наблюдал картину, что памятники павшим благоустраиваются лишь к приближению праздников. В зону отчуждения же не придёт никто. Здесь вряд ли ступит нога туриста или простого случайного путника, никто не придёт на торжественные митинги. Но места эти живы. Живы, пока жива память народная. В этом и есть победа души человеческой над смертоносными последствиями крупнейшей техногенной катастрофы, жизни над смертью.
Надо сказать, что несмотря на кажущуюся заброшенность жизнь есть в каждом участке запретной территории. Богатый растительный мир, большое количество животных – на них практически никак не отразились последствия радиационного загрязнения. Кабаны, олени и лоси, волки, рыси – лишь немногие из представителей здешней фауны.
Тут мне бы хотелось развеять некоторые мифы, касающиеся зоны отчуждения и прочно устоявшиеся благодаря кинематографу. Первый из них относительно населяющих зону мутантов: никаких существенных изменений живых существ здесь замечено не было на протяжении многих лет наблюдений. Второй миф касается страшных последствий радиационного заражения. Его особенностью было то, что загрязнение происходило посредством выпадения радиоактивных частиц (большинство из них – бета- и альфа-диапазона) и их попадания в почву с ветром и осадками. При замере радиационного фона отмечается не сплошное заражение территории, а лишь его отдельных мест. Это значит, что, проходя несколько десятков или сотен метров по совершенно «чистой» территории, можно натолкнуться на участок с довольно высоким фоном, куда и попала одна или несколько частиц. Соответственно, кратковременное нахождение в зоне человека практически не наносит вреда его  здоровью, однако касается это лишь взрослого, рост которого превышает полтора метра. Именно за такой промежуток проходящее в воздухе излучение от растворившейся в почве частицы падает до приемлемого уровня. Соответственно, риск для ребенка вырастает многократно.
Опасности зоны связаны с куда более прозаическими причинами. В первую очередь они касаются старых сооружений, конструкции которых очень непрочны, и почти полного отсутствия связи с «внешним миром». Опасность несут старые люки и другие подземные коммуникации, скрытые под толстым слоем растительности, а также все тот же животный мир – от ядовитых змей, некоторые виды которых встречаются в Беларуси, до диких кабанов. Само собой, что существует и другой фактор – проникновение в зону отчуждения без специального пропуска (а получить его частному лицу весьма сложно) является нарушением законодательства Беларуси либо Украины и чревато серьезными штрафами.
И все же жизнь продолжается. Убедительное подтверждение этого — возродившиеся населенные пункты, которые расположились вокруг зоны. Здесь вновь работают предприятия и учреждения, открыты школы и детские сады, а на улицах раздаётся детский смех. Им, ребятам и девчатам, порой невдомёк, что окружает их. Они мало представляют, что было задолго до их рождения и что всего в нескольких километрах от их детского сада стоит примерно такой же, который уже никогда не откроет свои двери для ребятишек, а игрушки, валяющиеся на полу, лежат там, пропитанные всеуничтожающим ядом радиации. Они просто радуются жизни, смотря на мир доверчивыми глазами. А задача взрослых — оправдать это доверие, дать им мир и благополучие.
А всем нам — научиться ценить жизнь во всех ее проявлениях, не забывая при этом страшные уроки, которые преподнесла нам история. Только тогда можно избежать повторения трагедии далекого 86-го…

Георгий Саркисян.
Фото автора

SONY DSC