Хрупкая женщина, удивительно похожая на своего отца, робко входит в выставочный зал и останавливается возле крайнего портрета. На нем — папа. Все такой же молодой, как и 71 один год назад, когда уезжал на фронт. Все такой же близкий и любимый…
О том, что в музейно-выставочном центре Медыни открылась выставка картин «Медынцы —
герои Великой Отечественной войны» жительница Обнинска Лилия Ивановна Хваленская узнала совершенно случайно. Вечером по телевизору фоном шли областные новости. Вдруг ухо зацепило название родного города. Подняла глаза и увидела на экране портрет папы. От волнения дальше ничего не расслышала. А придя в себя, стала наводить контакты. В Интернете нашла телефоны телестудии, связалась с автором сюжета… а потом и с Раисой Арефьевой — художницей, автором картины. Именно Раиса и привезла ее в музейно-выставочный центр, на очередное свидание с отцом — Героем Советского Союза майором Иваном Александровичем Корнеевым.
— Звание подполковника папе так и не присвоили, — рассказывает Лилия Ивановна. — Единственный раз он не смог выполнить данного ему штабным командованием задания. В конце 44-го, в Германии, необходимо было разбомбить мост — для того чтобы предотвратить отступление противника. В тот момент, когда ведомые им экипажи приблизились к объекту, по мосту шла группа немецких детей… Приказа стрелять отец так и не отдал…
Как опытного летчика-инструктора, получившего боевое крещение еще в 1938 году на Дальнем Востоке, в районе озера Хасан, Ивана Корнеева долго не отпускали на фронт. А когда в августе 43-го он все же добился, чтобы его отправили в действующую армию, его сразу назначили командиром эскадрильи 277-го бомбардировочного авиационного Мславского полка. Летая ведущим группы, отважный летчик не раз наносил меткие, сокрушительные удары по живой силе противника — в Крыму, Белоруссии, Восточной Пруссии, Померании и на подступах к Берлину. Его эскадрилья совершила 350 успешных вылетов, а на личном счету Корнеева — 57 вылетов.
Маленькой Лилечке память подарила всего лишь несколько мгновений военного детства. Но вот о том, какой в действительности была та война — без прикрас, без лжи и домыслов, она знает не понаслышке. Из писем отца, каждое из которых, бережно сохраненное ее мамой, сегодня находится в семейном архиве. В них он часто рассказывал о военном быте, о подвигах своих товарищей, о том, как порой бывало страшно не только в воздухе, но и на земле…
Последнее из писем отправлено 16 апреля 1945 года, за девять дней до гибели: «Здравствуй, дорогая Мария. Шлю привет и крепко целую дорогих Нинусю, Анатолия и малышку Лилечку. Привет маме и племяннице. Наконец получил ваши письма. Что-то долго не было. Сейчас очень много работы (так всегда отец говорил о
войне — Прим. Л.И.Хваленской). Но я надеюсь, что скоро она немного уменьшится и тогда буду писать чаще. Сейчас мы находимся далеко-далеко. Думаю, что скоро будет конец этому извергу Гитлеру. Никак не соберусь послать вам посылку. Как-нибудь пошлю что-то для ребят…»
Спустя годы стрелок-радист Егоров, бывший с майором Корнеевым в одном экипаже, расскажет родным о последнем бое Ивана Александровича.
… 25 апреля 1945 года группа из девяти самолетов «Бостон» (в марте 1945-го И.А.Корнеев был назначен заместителем командира 63-го ночного бомбардировочного авиационного Керчинского Краснознаменного авиационного полка), ведомая майором Корнеевым, ушла на очередное задание. Она должна была уничтожить войска и технику противника в пункте Пренцлау на территории Германии. Низкая облачность сильно осложняла выполнение боевой задачи, стесняла противозенитный маневр группы. На подходе к цели летчики были встречены ураганным огнем противника — снаряды рвались буквально в трех-пяти метрах. Машины швыряло во все стороны. Но экипажи продолжали пробираться вперед. Перед самой целью тяжелый снаряд разорвался в непосредственной близости от самолета командира. Иван Александрович был тяжело ранен: его левая рука, перебитая осколком снаряда, безжизненно повисла, несколько осколков застряли в легких. Сильно был поврежден и самолет. Из разбитого бензобака потоком хлестало горючее, возникла угроза воспламенения машины.
Собрав последние силы, Корнеев повел группу на цель: меткими бомбовыми ударами батарея зенитной артиллерии противника была уничтожена. От сильной потери крови командир начал терять сознание. Но, зная, что в его руках находится жизнь фронтовых товарищей, продолжал выполнять поставленную задачу. Он вел самолет до тех пор, пока не собрал всю группу в полный боевой порядок. В последних проблесках сознания приказал стрелку-радисту выброситься с парашютом, а сам сумел посадить горящий самолет.
— Похоронили отца в парке местечка Лобженица, находящегося в 38 километрах от польского города Накло. Затем его прах был перенесен на воинское кладбище в сам Накло. А спустя годы, когда моя двоюродная сестра поехала на могилу, оказалось, что кладбища там уже нет. Сколько я ни писала в Красный Крест, установить последнее место захоронения советских воинов так и не удалось, — с горечью говорит Лилия Ивановна.
До сих пор единственным местом, куда дочь героя Великой Отечественной Ивана Александровича Корнеева могла приехать и поклониться памяти отца, был старенький домик в деревне Корнеево (раньше Шелаево), на котором несколько лет назад она установила мемориальную доску. Теперь Лилия Ивановна будет посещать и музейно-выставочный центр в Медыни, ведь медынцы о нем тоже помнят. Позволят силы и здоровье, сюда она обязательно привезет правнука Ванечку, названного в честь прадеда и унаследовавшего не только внешние его черты, но и многие черты его характера. Правду говорят, наши родные остаются с нами, пока в наших сердцах жива о них память.
Елена Шкумат