Многие населенные пункты Медынского района хранят богатую историю ее владельцев в XIX веке, получавших наделы земли (поместья) за службу государю. Одним из таких родов, обладавших землями современной деревни Грибово, является служивый род Груздевых. Именно они своим попечительством развили пустошь Грибово в 1717 г. до процветающего села с храмом и приходской школой в начале 1900-х годов. Знакомясь с владетелями этих мест, мы решили рассказать и о характере их военной службы.
Первое упоминание о деревне Грибово в архивных источниках, имеющих финансово-статистические данные, восходит ко временам 40-х годов XVIII века (конец правления императрицы Анны Иоанновны). Так, в копии воеводской канцелярии подушного сбора за 1740 г. указывается о владении задворного конюха Федора Афанасьевича, сына Груздева, этими землями с имением крестьян в «12 душ мужеского пола». В то время Грибово входило в состав Исаковского стана Боровского уезда. Из других же архивных документов можно найти более раннее упоминание о деревне во владении фамилии Груздевых — еще в 1717 г., во времена царствования Петра I.
Здесь стоит рассказать и о самом Федоре Афанасьевиче, и о службе его при русском царском дворе. Предки его были верстаны на государеву службу еще во времени Иоанна IV, когда формировалась армия для войны с Ливонией (1558-1583 гг.). Боевые действия этой войны велись в основном на территории современных Эстонии, Латвии, Белоруссии и Северо-Западной России.
Сам Федор Афанасьевич нес службу младшего конюшенного при дворе русских князей и царей (придворный чин в должности задворного конюха).
Задворные конюхи жили на конюшенных дворах, получали жалованье деньгами и натурой. На выплату финансового довольствия им, помимо прочего, собиралась особая пошлина с продажи лошадей. По статусу же царский задворный конюх был ниже стряпчего конюха, но выше стадного конюха. Они считались помощниками стряпчих конюхов, а в их обязанности входила организация выдачи корма и пойла лошадям, а также контроль за чистотой упряжи и транспорта. По сути, они были также помощниками приказчиков.
Задворный конюх мог принимать участие в общих процессиях при торжественных выходах царских особ, но конкретных протокольных обязанностей у него не было. Не использовался он (в отличие от стряпчего конюха) и для исполнения выездных поручений государя, отсюда и происходило название чина — «задворный», то есть числящийся постоянно «за двором».
Федор Афанасьевич Груздев службу нес во времена правления императрицы Анны Иоанновны. В этот период государственное конное дело в России вступило в пору своего расцвета. Такому положению дел способствовали несколько людей: обер-камергер и фаворит императрицы – Бирон, слывший «великим охотником до лошадей», Артемий Петрович Волынский, в начале царствования Анны Иоанновны возглавивший дела по конюшенному делу (помимо его государственных и дипломатических дел), а также Александр Борисович Куракин.
11 мая 1732 г. именной высочайший указ Сенату отмечал, что в армии «лошади по породе своей к стрельбе и порядочному строю весьма неспособны». Задачу привести кавалерию к военной службе подходящее состояние было поручено исполнить обер-гофмаршальскому брату — обер-шталмейстеру, гвардии полковнику и генерал-адъютанту, графу Карлу Густаву фон Левенвольде. Ему подчинялась «комиссия о размножении конских заводов» во главе с Волынским, при этом Артемий Петрович имел право в отсутствие начальника отчитываться перед императрицей.
Указ предписывал «собственные наши… дворцовые конские заводы размножить и привести в добрый порядок, также и вновь в государстве нашем, усмотря к тому удобные места; заводить, и размножать по возможности особливые государственные конские заводы, дабы впредь со временем могли мы довольствовать как конную нашу гвардию, так и всю нашу кавалерию своими природными государства нашего лошадьми рослыми». Так, предполагалось сэкономить средства, отказавшись от закупок лошадей за границей. Кроме того, планировалось создать новую породу коней, более выносливых и неприхотливых, чем немецкие, и более сильных, чем малорослые степные скакуны.
Стараниями А.П.Волынского к концу 1734 г. завершился организационный период деятельности Конюшенной канцелярии. Ее структура и служебные обязанности персонала были определены в изданных в 1733 году «Штате» и «Регламенте или Уставе конюшенном». Присутствие включало шесть членов (советников и асессоров), казначея и 46 канцелярских служителей (секретарей, переводчиков, канцеляристов, подканцеляристов, копиистов, сторожей). И там же трудились 36 стремянных и задворных конюхов.
Востребованная служба и контроль за обеспеченностью «конюшенных служителей», видимо, позволила семье Федора Афанасьевича пережить страшный голод в неурожайные 1733—1735 годы, поразивший громадную территорию от Смоленщины до Поволжья. Десятки тысяч крестьянских семей в те времена питались только кореньями, погибали с голоду или покидали насиженные места.
Помимо периода развития и усовершенствования конюшенного дела, Федор Афанасьевич мог пережить и пожар 1737 г., уничтоживший многие постройки в Москве. Возгорание было одним из крупнейших городских пожаров XVIII века, не зря современники назвали его Великим. В огне оказался Московский Кремль, горели Конюшенный и Потешный дворы, Грановитая и Оружейная палаты, а также канцелярии и прочие городские заведения. После пожара А.П.Волынский докладывал императрице об ущербе от московского пожара, в котором требовал «срочно справить мундиры «конюшенным служителям».
Следующим за Федором Афанасьевичем в родословной значится Степан, упомянутый на 1745 г. как комиссар, правда, без уточнения: земский или «от земли».
В результате Областной реформы Петра I в 1719г. земские комиссары являлись главами российских дистриктов (района или округа в составе провинции). Вообще, каждая провинция в России делилась на 5 дистриктов, состоявших из 1500—2000 дворов. В отличие от губернского и провинциального, управление такой территорией называлось земским. Во главе каждого дистрикта был земский комиссар, при котором состояли подьячий и три рассыльщика. В 1724, с введением подушной подати и расквартированием армии, вся Россия делилась также на полковые дистрикты. В 1727 же году все дистрикты переименованы в уезды.
По инструкции Петра I назначенному комиссару возлагалось, как и воеводе в провинции, широкое попечение о благосостоянии и просвещении населения его земли. В его ведении находилась также и выборная сельская полиция — сотские и десятские старосты, избираемые на год на особых сходах.
Комиссар должен был заботиться о состоянии дорог и мостов, прокладывать и строить новые. Особенно много хлопот доставляли военные полки, проходившие через его участок. Простой войска и его прокорм были повинностью населения, и комиссар смотрел, чтобы ответственность эта распределялась между всеми обывателями подведомственного ему дистрикта равномерно. Также он должен был лично встретить воинов на границе своего округа и сопровождать их по вверенной ему местности.
Самой же важной обязанностью земского комиссара был сбор денежных и натуральных повинностей в пользу государства.
Вместе с земскими комиссарами с 1724 года начинают действовать так называемые «комиссары от земли», избираемые уездными землевладельцами из своей среды на определенный срок. В отличие от земского, такому комиссару от земли отдавалась территория расположения полка, которую часто занимали несколько дистриктов (чтобы иметь достаточное количество душ, с которых на содержание войска собиралась подать). В обязанности же его, помимо сбора подушной подати, входил сбор провианта и фуража для полков, а главное — в его ведении был рекрутский набор. Не подчинялся он ни воеводе, ни камериру.
Следующим наследником деревни Грибово Боровского уезда Трубенского стана в родословной указан прапорщик Николай Степанович Груздев.
Наследником Степана Федоровича Груздева с 1745 года был его сын – прапорщик Новгородского драгунского полка, ротный квартирмейстер Николай Степанович Груздев.
Из истории драгунских полков знаем, что в русской армии они появились при царе Михаиле Федоровиче. В течение XVII века число таких формирований постоянно увеличивалось. Тогдашние русские драгуны были мобильной «ездящей пехотой», а потому в конном бою их старались не использовать.
Рейтары (в переводе с немецкого «черные всадники») представляли собой конные полки наемной или регулярной армии, главным отличием которых стала непробиваемая пулями броня рядовых и офицеров. Указом Михаила Федоровича 1632 года сформирован первый рейтарский полк, во главе которого был поставлен французский полковник Шарль Самуил де Берт. Рейтары комплектовались не только из даточных, но и из мелкопоместных и беспоместных дворян и детей боярских. За службу свою они получали денежное жалование, а иногда и поместья.
В составе полка была организована драгунская рота. Также здесь числилась должность полкового квартирмейстера, у которого в подчинении были ротные квартирмейстеры (фурьеры), в звании которого и служил Николай Степанович. Квартирмейстер, квартермейстер (нем. Quartiermeister, англ. Quartermaster) в армии — должностное лицо в органах управления войсками.
В русской армии название должности квартирмейстер было установлено в XVII веке Петром I. В их обязанности входило сопровождение полкового квартирмейстера в населенный пункт еще до прибытия туда полка и предъявление местным властям «от вышняго начальника той губернии квартирную ассигнацию» (по сути, документ на право занять селение).
Спустя 19 лет после образования рейтаров царь Алексей Михайлович учредил Рейтарский приказ, во главе которого стал тесть царя Милославский И.Д.
В 1650 – начале 1660 гг. Россия столкнулась с подобными конными полками Шведского королевства, что дало мощный толчок для реорганизации этих соединений. Появился еще один полк во главе с майором рейтарского строя, голландцем Фан Буковеном. Запись в новые формирования началась еще в середине 1649 года; в него зачислялись и дворяне, и «боярские» дети. Такая служба считалась более почетной, чем пешая. Рейтары были настоящей «элитой» русской армии, а потому от солдат требовалась серьёзная подготовка. Они должны были быть великолепными наездниками, хорошо владеть пистолетом и луком. При отсутствии вооружения лучника такой конник обязательно имел карабин и два пистоля.
Полк Шарля де Берта был распущен по окончании Смоленской войны. Весь личный состав находился под контролем у Иноземного приказа. Несколько раз в год они собирались на смотры и часто были задействованы для охраны южных территорий.
В конце 1660-х — начале 1670-х ситуация в стране особо обострилась после неудачной военной кампании со Швецией и сложной обстановки на украинских землях. Государство не могло больше содержать дорогостоящую армию, поэтому царь принял решение о роспуске ряда полков, в том числе и иностранных. В 1680–1690 гг. рейтары служили в линейной коннице и гусарских формированиях.
Во время петровских преобразований рейтарские полки начали реорганизовываться, однако они еще принимали участие в войне 1700-1721 гг. Эти соединения вели боевые действия в Ингерманландии, у Печерского монастыря и на Ижоре; позднее их преобразовали в драгунские. А в 1719 году прекратил свое существование квартировавшийся в Киеве последний полк рейтаров.
Если же возвращаться к Новгородскому полку, где в 30-40-х годах XVIII века служил Николай Степанович, то, как мы уже писали выше, в конце XVII в. произошел роспуск полков иностранного строя, включая рейтаров. Некоторые из них впоследствии служили в гусарских формированиях. Например, одним из таковых был Гусарский полк Новгородского разряда князя Хованского.
В сентябре 1660 г., после поражения под Полонкой, князь Иван Хованский приказал выбрать из каждого рейтарского полка по 100 рядовых для рот «гусарского строя». Отбирались только состоятельные дворяне «служилые по отечеству», ни одного городового дворянина туда переведено не было. Гусары получали значительное денежное содержание. А для подготовки новых воинов был назначен «учитель гусарского строя» Варфоломей (из поляков или литовцев).
К марту 1661 года были сформированы три роты, которые возглавляли список первого новгородского полка рейтарского строя. В отличие от польских гусар в русской роте не было «товарищей» и «почтовых»; командовали ротой ротмистр, поручик и прапорщик («хорунжий»). В отличие от рейтаров, у новгородских гусар не имелось капралов и подпрапорщиков, так как они не придерживались линейного строя.
Полк принимал участие в Крымских походах князя Василия Голицына в 1687 и 1689 годах. Свой боевой путь гусары закончили уже в Великую Северную войну. В конце 1701 года эти полки были расформированы, образовав драгунские части. Последним командиром сводного копейно-рейтарско-гусарского полка был стольник и полковник Яков Челищев.
20 октября 1701 года окольничий и новгородский воевода Пётр Апраксин сформировал Новгородский драгунский полк, в состав которого вошли «сотенные гусары, копейщики, рейтары, набранные в… Бежецкой, Обонежской и Шелонской пятинах и в городах: Твери, Новом Торжке и Старице». Так и закончилась история гусарского полка Новгородского разряда XVII века.
В начале Северной войны Новгородский разрядный полк принимал участие почти во всех крупных операциях. В этот же период происходило переформирование соединений полка по единому общероссийскому образцу. Конница постепенно переводилась в драгунский строй. При разборах 1702 – 1706 гг. в драгуны записывались все рейтары из числа казаков, а также малопоместные и беспоместные дворяне и дети боярские до 35 лет. Все они полностью переводились на госснабжение. Обеспеченные дворяне продолжали нести сотенную и гусарскую службу, но постепенно численность их снижалась, так как молодые дворяне записывались уже в драгунскую службу.
К 1708 году на базе конницы Новгородского полка было создано четыре полка драгунов: Вятский (создан в 1702 г. из числа дворян Шелонской, Водской и Деревской пятин, Твери, Торжка, Старицы, а также новгородских казаков), Нижегородский (создан в 1701 г. из числа дворян Бежецкой и Обонежской пятин и копорских казаков), Луцкий (создан в 1705 г. из числа дворян Пскова, Ржевы Пустой, Ржевы Владимирской, Зубцова, Великих Лук и Торопца, а также казаков) и Олонецкий (создан в 1707 г. из тех же категорий служилых людей, что и Луцкий).
Первые же изменения в организации драгун времени Петра I последовали в начале царствования императрицы Анны Иоанновны, в период общих преобразований по военному ведомству, по проекту Миниха.
Когда вспыхнула Семилетняя война, Киевский, Новотроицкий и Казанский драгунские полки обращены в кирасирские, а Каргопольский, Нарвский, Рижский, Санкт-Петербургский, Рязанский и Астраханский – в конно-гренадерские. Но при этом у нас оставались еще 20 драгунских полков. Таким образом, до конца царствования Елизаветы преобладающее значение имели именно эти конные воины.
Сведений о дальнейшей судьбе Новгородского полка мы на сегодня не имеем. Однако факт его упоминания в Сенатском Архиве 40-х годов XVIII столетия говорит нам о том, что войска этого полка были еще в строю.
Так как Николай Степанович нес военную службу в элитных конных войсках, есть вероятность, что его войсковая часть принимала участие в войне с Турцией (1735–1739 гг.) при Анне Иоанновне и со Швецией (1741–1743 гг.) при Елизавете Петровне.
В период царствования последней, в 1754 году, Николай Степанович Груздев был «отпущен в дом его в Боровском уезде на год, а по прошествии того срока явиться ему в Боровское воеводскую канцелярию и без Указу той канцелярии никуда не отлучаться…» в звании прапорщика. Но вернуться на военную службу ему было уже не суждено. Пребывая дома, он скончался, оставив вдову Сусанну Алексеевну и находящегося на военной службе сына Матвея Груздева. О нем мы расскажем уже в следующем номере.
Более подробную информацию о владетелях деревни Грибово можно узнать из книги по истории деревни Грибово, презентация которой пройдет на празднике села 22 июля этого года, в 14.00.
Многие населенные пункты Медынского района хранят богатую историю ее владельцев в XIX веке, получавших наделы земли (поместья) за службу государю. Одним из таких родов, обладавших землями современной деревни Грибово, является служивый род Груздевых. Именно они своим попечительством развили пустошь Грибово в 1717 г. до процветающего села с храмом и приходской школой в начале 1900-х годов. Знакомясь с владетелями этих мест, мы решили рассказать и о характере их военной службы.
Продолжаем рассказывать о владетелях деревни Грибов: наследником Николая Степановича по родословной семейства Груздевых являлся Матвей Николаевич, о котором указано лишь, что он имел звание поручик. Это соответствовало XII классу «Табели о рангах» и обращению «Ваше благородие».
Исходя из семейной традиции служить в конных войсках, можно предположить, что Матвей Николаевич нес службу в конных войсках Тенгинского пехотного полка. В 1778 году дослужился он до звания поручика, что заставляет нас продолжить историю конных войск в русском государстве.
В 1754 г. при Военной коллегии была образована специальная комиссия «для рассуждения как по делам, касающимся Военной комиссии, так и о казаках и калмыках и о всех легких войсках». Комиссии этой было поручено закончить разработку тех пунктов, которые остались нерешенными комиссией 1730 г. («об экзерциции», «о штате артиллерии и фортификации» и «о новых артикулах»), разрешить вопрос о казачьих войсках и калмыках и вновь обсудить вопрос о переформировании и устройстве гусарских и ландмилицких полков. Здесь требовалось пересмотреть штаты, типы обмундирования и снаряжения, решить вопрос об учреждении магазинов и т.д.
После переформирования в состав конницы входили: один гвардейский полк, шесть кирасирских, шесть конно-гренадерских, 18 драгунских штатных и два заштатных полка. Кирасирские и конно-гренадерские полки состояли из 10 рот, сведенных в пять эскадронов. Драгунские же полки имели по 10 рот мушкетерских и по две гренадерские, сведенных в шесть эскадронов. Всего по штату 1756 г. регулярная конница имела 31 680 человек.
В 1756 году началась Семилетняя война, в которой принимали участие вновь сформированные конно-гренадерские и кирасирские полки. Летом 1757 г. русской коннице пришлось выдержать экзамен в битве с пруссаками при Гросс-Егерсдорфе, где вскрылась слабость данного рода войск. Поэтому зимой 1757–1758 г. армия отошла на винтер-квартиры за Неман; тогда же были приняты меры по снабжению кавалерийских полков вооружением, обмундированием, людьми, лошадьми, фуражом и продовольствием. Повышать боеспособность конницы Военная коллегия поручила генерал-майору графу Петру Румянцеву.
В 1762 г. на трон российской империи взошла Екатерина II. Будучи полковником Конной гвардии (тяжелой конницы), она прекрасно понимала важность и легкой кавалерии. Ведь конно-егеря предназначены для разведывательной службы в конном и пешем строю. Следовательно, они предваряют участие в сражениях тяжелой конницы. Предчувствуя огромные возможности этого вида войск, императрица учреждает команды конно-егерей (числом по 65 всадников) буквально во всех легкоконных полках.
В 1765 г. русская кавалерия переформирована. В ее составе имелись: 1 конно-гвардейский кирасирский полк, 5 кирасирских полков, 19 карабинерных полков, 7 драгунских полков, 9 гусарских полков. Всего же в кавалерии насчитывалось 40 612 человек и 33 917 строевых лошадей.
Так, за счет драгунских полков были образованы тяжелые карабинерные полки. Оставшаяся конница драгунов отнесена ко второму разряду. Большая часть воинов переведена в поселенные полки. А для несения разведывательной службы было увеличено число гусарских полков.
В 1768 г. началась русско-турецкая война, в которой принимал участие и Матвей Николаевич. 1 января 1772 года он возведен в подпоручики. Война же эта, окончившаяся Кючук-Кайнарджийским миром в 1774 г., решила судьбу Крымского ханства (оно получило независимость от Порты и в 1783 году стало частью России) и начала процесс присоединения к России территории Северного Причерноморья (Новороссии), завершившийся в 1812 г. присоединением Бессарабии. Одновременно начался закат Османской империи и постепенное усиление позиций России на Балканском полуострове.
В ходе войны 1768–1774 гг. было увеличено общее число гусарских полков и сформированы пикинерные и легкоконные полки.
В результате этих изменений в составе русской конницы в 1774 году было: 5 конно-гвардейских и кирасирских полков, 19 карабинерных, 5 драгунских, 4 пикинерных и 3 легкоконных (компанейских), 7 гусарских полевых и 9 гусарских поселенных полков. Всего же в состав конных войск входило 54 452 человека.
После войны начался второй этап реорганизации конницы. Война показала, что тяжелая конница не оправдала себя в столкновении с турецкой кавалерией. Но это происходило уже без участия Матвея Николаевича Груздева, который к тому времени уже был на пенсии и проживал в своем имении в сельце Грибово. На август 1801 года ему было 56 лет от роду; сын же его, двадцатилетний Петр, состоит на «воинской Его императорского Величества службе в Тульском мушкетерском полку».
Первая половина XIX в. явилась пиком развития села Грибово при его владетеле — майоре и кавалере, надворном советнике, предводителе калужского дворянства (с 14 декабря 1823 по 12 декабря 1826 гг.) Петре Матвеевиче Груздеве. О его предках, служивших в разных военных ведомствах, мы рассказывали в предыдущих номерах газеты.
Так, наследником Матвея Николаевича Груздева стал его сын Петр, который 14 марта 1799 г. вступил на службу в Московский Гренадерский полк подпрапорщиком под командованием полковника П.П.Пассека и шефством генерала от инфантерии Розенберга Андрея Григорьевича.
Воинская часть с таким названием появилась в российской армии еще в эпоху правления Екатерины II, а точнее — 14 января 1785 г., когда 1-й Московский пехотный полк был переименован в гренадерский. Этот полк был одним из старейших в русской армии, сформирован еще в 1642 году и имел название 1-й Московский выборный.
По указу императрицы Екатерины II в столице начал формироваться новый пехотный полк из 4-х рот 3-го батальона упразднённого Тенгинского пехотного полка и из выбранных людей от Московских гарнизонных батальонов. Формирование нового военного подразделения под командованием князя Дмитрия Петровича Волконского шло настолько успешно, что это подтолкнуло командование к переименованию его в гренадерский полк, что и произошло по указу императрицы. В 1791 году, не дожидаясь полного укомплектования личным составом, новый Московский гренадерский полк был выведен из Первопрестольной и передислоцирован в Новгородскую губернию, в местечко Графские Славянки. Продолжая получать пополнение опытными солдатами, выбранными из разных частей, полк был окончательно сформирован к 1794 году, когда и предстал на свой первый инспекторский смотр.
С 3-го декабря 1796-го года полк числился в 4-й Смоленской дивизии со штаб-квартирой в самом Смоленске. С этого же дня шефом подразделения был назначен генерал от инфантерии князь А.А.Прозоровский.
С воцарением на российском престоле императора Павла I Московское гренадерское подразделение было разделено на две части. 19-го ноября 1796 года из половины личного состава был сформирован гренадерский полк генерал-майора Я.Е.Вадковского, получивший через три дня новое имя — Павловский гренадерский полк. Оставшаяся же часть Московского полка была переформирована в двухбатальонный полк, состоящий из десяти гренадерских и двух флигель рот. С 31-го октября 1798 года военное подразделение впредь было повелено называть по имени шефа – «Гренадерским полком генерала от инфантерии Розенберга».
В начале 1799 года корпус Розенберга был направлен в Италию, где ранней весной разгорелись ожесточённые боевые действия Австрии (которая была союзницей России по антифранцузской коалиции) против Франции, оккупировавшей почти весь Аппеннинский полуостров. Командующим союзной армией был назначен А.В.Суворов. Бок о бок с ним гренадёры прошли через все испытания Итальянской кампании и Альпийского похода.
По всей вероятности, Петр Матвеевич поступил на службу в Московский гренадерский полк в марте 1799 года, а в Итальянском походе начал свое «боевое крещение» под командованием генерал-майора, князя П.И.Багратиона. В это время две флигель-роты Московского полка составили вместе с двумя флигель-ротами бывшего Екатеринославского гренадёрского полка сводный гренадерский батальон подполковника Ломоносова, на долю которого выпало участие во множестве боёв кампании 1799 г.
Войска флигель-роты Московцев побывали «под огнём» при сдаче французами крепости Брешиа, участвовали в стычках у Поцоло, города и крепости Бергамо. Весь полк в составе главных сил армии участвовал также в походе к Турину, где 15-го и 16-го мая «был при канонаде». За все эти успешные действия в начале Итальянской кампании этому гренадёрскому полку (наряду с другими отличившимися частями корпуса) 6-го июня 1799 года была пожалована коллективная награда «гренадёрский марш (бой или поход)».
Позже в ожесточённой битве на Треббии Московские гренадёры вынесли на себе главную тяжесть сражения, своей стойкостью во многом предопределив его успешный исход. 13-го сентября оба батальона полка, предводительствуемые генерал-майором князем Горчаковым, штурмовали позиции французов у перевала Сен-Готард.
Весной 1800 г. Московские гренадёры вернулись в Россию из долгого заграничного похода, вновь войдя в состав Смоленской инспекции.
При царствовании императора Александра I Петр Груздев с 16 февраля 1803 г. перевелся в Тульский пехотный полк, в котором 25 июня произведен в чин прапорщика. 25 же марта следующего года в тех же войсках он стал подпоручиком, 12 июля 1805 г. – поручиком, а 13 января 1806 г. – штабс-ротмистром.
Опираясь на указания «Материалов Калужского дворянского депутатского собрания о внесении помещика Медынского уезда Петра Матвеевича Груздева с детьми в дворянскую родословную книгу Калужской губернии», можно понять причины карьерного роста и получения званий. Активная внешняя политика и военные действия России в начале XIX в. вовлекли служилых людей в свой круговорот.
Россия со времен Павла I расширяла свои границы на Кавказ, присоединяя постепенно Грузию, Мегрелию и Имеретинское царство, тем самым добравшись до территории современного Азербайджана. Там находилось несколько ханств, самым большим из которых было Гянджинское. Это государство, как и территория всего современного Азербайджана, входило в сферу интересов Персидской империи. В январе 1804 г. князь Цицианов открыл боевые действия. 3 (15) января 1804 г. русские штурмом взяли Гянджу. Джавад-хан и большая часть гарнизона погибли при защите, а Гянджинское ханство было включено в состав России. Новости о разрушении Гянджи, смерти Джавад-хана, его сына и многих мусульман породили волнения при каджарском дворе. Это вооружённое столкновение с Россией послужило началом войны с Персией. Начавшаяся в ноябре 1806 года русско-турецкая война заставила наше командование заключить зимой 1806—1807 гг. Узун-Килисское перемирие с персами. Но 4 мая 1807 г. Фетх-Али вступил в антирусский союз с наполеоновской Францией.
Судя по динамике получения званий (ежегодно), есть предположение, что до военных событий в Европе Петр Матвеевич нес службу именно на этом направлении внешней политики России.
В Европе же продолжались активные военные столкновения различных государств из-за военной активности Франции. Так, 15 сентября 1806 г. военные действия французов в Пруссии побудили Россию войти в четвёртую антифранцузскую коалицию, в которой также состояли Пруссия, Великобритания, Швеция и Саксония. Указание на то, что Петр Матвеевич «был в походах 1806 г. в прусских владениях противу французского войска с 21 октября до 19 декабря», говорит о том, что его Тульский полк принимал участие в русско-прусско-французской войне 1806-1807 гг. Об этих событиях начала XIX века мы расскажем уже в следующем номере.
А.Климов