Вот и прошло тридцать лет. К середине февраля каждого года рука произвольно тянется к стопке фотографий с пометкой «Афган, пацаны» и одновременно к горлу подкатывает комок. Сердце сжимается, а память начинает возвращать тебя во времена юношеского максимализма и собственного самоутверждения. Позади школа, педучилище и год работы по специальности, впереди — целая жизнь, а может и нет.
До триумфально-оглушительного прохода последней колонны советских войск по термезскому мосту прошло 10 долгих лет, которые в учебниках истории умещаются всего в одну строчку. Но разве возможно вместить в эту строчку боль 15 тысяч матерей, не дождавшихся своих сыновей? Сколько томов вместили бы в себя крики от боли и бесконечные бессонные ночи пятидесяти тысяч раненых и инвалидов, у которых только начиналась юность?
В уже далеком 1986 году, когда военком зачитал «приговор», что служить я буду связистом в Чехословакии (до этого я представлял себя только десантником), заходя в военный комиссариат, с завистью рассматривал стенд «Наши воины-интернационалисты».На стенде среди прочей информации располагалось фото ребят, уже прошедших службу в Афганистане (фото). Всматриваясь в их лица, я пытался отыскать следы тяжелых боевых передряг, горечи потерь или озлобленности, а находил только светлые глаза и добрые улыбки. Но даже мне, девятнадцатилетнему пацану, было понятно, что их бесстрашие и дух хранятся внутри, а на фото этого не увидишь.
Уже через полгода с группой медынских сверстников-призывников мы совершали «предармейское путешествие» по маршруту Калуга, Тула, Курск, Термез. Даже родители по месту отправки моих писем поняли, что Чехословакия находится в другой стороне. Горный учебный центр Шерабад готовил разведчиков только в Афган. А через полгода я получил свой АК в разведывательно-десантной роте кундузского разведбата. Впрочем, я не об этом. Череда боестолкновений с бандами Ахмад Шах Масуда немного отвлекла начавшийся первый поток вывода советских войск из Афганистана, заставивший нас оставить и передать афганским властям расположение гарнизона и продвинуться вглубь страны для организации безопасного сопровождения военных автоколонн. Попрощавшись со ставшим уже родным красавцем-Кундузом и загрузив в КАМАЗы последние боеприпасы, постоянно оглядываясь, двинулись к городу Пули-Хумри. Оглядывались, так как за нами не было ни одного советского солдата. Самое время душманам вдогонку советской колонне запустить, к примеру, реактивный снаряд или отсечь камазы с ракетами с помощью подложенного фугаса. Это было 5 августа 1988 года, а 8-го уже поступил приказ вернуться в Кундуз. Моджахеды спустились с гор и без боя взяли этот город. Бандиты превратили его в руины, забрали в плен десятки активистов, пропагандирующих дружеские отношения с Советским Союзом. Всех, кто пытался сопротивляться, вешали прямо около дороги. Афганское правительство попросило вернуться в город наши войска. На фоне общего вывода войск и договоренностей о прекращении огня этот шаг выглядел, мягко говоря, опасно и даже странно. Возвращение в жемчужину северного Афганистана, самобытный и дружелюбный Кундуз, стало нелегким испытанием, ведь его просто не стало. Груды самана от бывших домов вперемешку с трупами мирных афганцев.
Въезжая в город, первые БМП попали под обстрел. Комбат дал команду личному составу колонны спуститься в десантные отделения брони, развернуть стволы в сторону города и открывать огонь по необходимости. Оглушительный стальной град по броне нашей техники то учащался, то на время затихал. В амбразурах для стрельбы мелькали развалины Кундуза и редкие фигуры людей. По внутренней связи было понятно, что ряд экипажей уже давно вели ответный огонь. Главное, чтобы не было подрывов. Поворот направо, каждый боец даже внутри брони помнил по памяти, что слева находится здание городского банка, справа магазин с огромными окнами, торгующий магнитофонами и телевизорами, минуты две — и колонна будет на кольце. Дорога там проходит вокруг городского поста национальной полиции, на крыше которого находилась скульптура коробочки хлопчатника (фото). Колонна остановилась, личный состав понемногу начал выползать из десантов. Кто-то заметил на одной из улиц поспешно уходящих вдаль душманов, без прицеливания выпускающих в нашу сторону магазины патронов.
Как мы и ожидали, центр города отсутствовал. Полицейский пост лежал на проезжей части, полностью уцелевших домов мы не нашли. Здания городского банка тоже больше не было, так же как и магазина с огромными окнами. Кое-где работали дуканы (мелкие торговые лавки и магазинчики), из-за углов и окон настороженно выглядывали лица местных жителей. Было понятно, что пара дней нашего пребывания в городе не принесет особых изменений в жизнь горожан, наверное, также, как и десятилетнее пребывание в этой восточной стране не принесёт ее жителям особого счастья.
Повторное прощание с Кундузом стало еще более печальным, чем неделю назад. В памяти — афганская женщина, подошедшая к нашей броне с детьми. Скинув с себя паранджу (что для жителей региона является страшным нарушением морально-этических норм), она на почти чистом русском языке просила нас не уезжать из Кундуза, так как душманы опять вернутся и добьют оставшихся жителей. Страшно осознавать местную действительность.
Мы опять уезжали, оглядываясь и опасаясь провокаций. В Ташкургане нас ждал только что оборудованный палаточный гарнизон. Колонна разведбата двигалась в штатном режиме, хотелось спать, но глаза, как учили, пытались среди камней и редких кустарников отыскать лицо замаскировавшегося душмана. Проехав кишлак Айбак, колонна остановилась по техническим причинам, и все бойцы спрыгнули с брони. Спины затекли и онемевшие от долгого сидения ноги не чувствовали земли. Метрах в двадцати от дороги стоял еле заметный обелиск (фото). Я подошел к нему. При прочтении первой строки меня словно пробило молнией: «г.Калуга». В Афгане я встречал названия родных городов только на люках брони и в окнах КАМАЗов, произвольно поднимал руку с приветствием — и становилось как-то легче. А тут… обелиск. Читаю дальше: Демичев М.Е. 1966–1986 и ниже г. Душанбе Миров З.Ф. 1967 – 1986.
– Ребят, тут погиб мой зёмляк. Мы огляделись. С обеих сторон от дороги — сопки, хорошая позиция для обстрела и отхода. Наверное, его экипаж попал в засаду. Фамилию записал в записную книжку и при первой возможности отослал родителям. Через пару недель в ответном письме узнал, что обелиск стоит на месте гибели экипажа машины, в составе которого был Михаил Демичев, житель деревни Дошино Медынского района. Я был там, где была прервана жизнь моего земляка. Через год я буду разговаривать с его мамой, Антониной Васильевной Демичевой, а школьники Медынской, Кременской и Передельской школ распилят и расколют дрова, заготовленные ей на зиму.
В этой статье я описал всего лишь маленький эпизод службы в Афганистане. У каждого воина-интернационалиста была своя война, со своими моментами и обстоятельствами, успехами и неудачами. И даже если кому-то не пришлось в бою нажимать на спусковой крючок автомата, он непременно был важнейшим звеном 40-й армии, без которого никогда не была бы выполнена поставленная Родиной боевая задача. Связист или водитель, повар или строитель — каждый был значим и незаменим.
Сегодня все воины-афганцы Медынского района объединены в районный Совет ветеранов афганской войны. 16 человек регулярно собираются для необходимой взаимопомощи и проведения Дней памяти. Среди них: Абрамов Михаил, Иванов Вячеслав, Иванников Александр, Колесов Николай, Краснов Эдуард, Кузнецов Сергей, Муравьев Марсель, Осипов Александр, Овечкин Александр, Прокофьев Сергей, Пухов Михаил, Степанов Игорь, Тимошенко Михаил, Федунов Сергей, Моля Вячеслав, Талыпин Николай. Кроме них в списках ветеранов афганской войны Медынского района состоят наши земляки, проживающие в данное время на других территориях, и, напротив, воины-афганцы из других областей, проживающие сейчас тут: Жижин Владимир, Зацепин Виктор, Землемеров Игорь, Иванов Михаил, Киндинов Иван, Михаилин Виталий, Петухов Сергей, Проманенков Николай, Суклышкин Андрей, Туранов Сергей. Прошедшие афганскую войну, но не дожившие до наших дней (захоронены в медынской земле): Бритиков Николай, Булкин Игорь, Крайнов Михаил, Рубцов Евгений, Тимофеев Сергей, Хорьков Александр, Шевяков Сергей, Щегланов Николай. Наши земляки, погибшие в боевых столкновениях на территории Афганистана: майор Сергеев Геннадий Васильевич, советник командира и начальника штаба пехотного полка афганской армии (Кандагар), погиб 28 мая 1980 г., посмертно награжден орденом «Красная Звезда»; рядовой Демичев Михаил Егорович, водитель 285-й автороты (Кабул), погиб 27 февраля 1986 г., посмертно награжден орденом «Красная Звезда».
Светлая память всем ушедшим воинам-афганцам! Ныне здравствующим ветеранам афганской войны — здоровья, неиссякаемой энергии и мирного неба над головой!
Эдуард Краснов,
председатель Совета
ветеранов войны в Афганистане