Календарные даты возвращают нас в прошлое и служат
поводом для того, чтобы еще раз вспомнить, что происходило в октябре 1941-го.
много лет назад…
Суровые испытания выпали на долю Медынского района в годы Великой Отечественной войны. 5190 человек было призвано из Медынского района, половина из них не вернулась домой. Их имена позднее будут написаны на плитах мемориала Солдату.
Первые дни и месяцы войны были трагичными. По Варшавке непрерывно тянулись толпы беженцев, санитарные машины и двуколки с ранеными. Все реальнее становилась угроза вражеского вторжения. В августе 1941 года в Медыни был создан истребительный отряд из 79 бойцов. Они прочесывали леса в поисках вражеских парашютистов, вылавливали дезертиров.
«Горячее дыхание войны ощутили 3 октября, когда в Медынь пришли первые машины с ранеными, — писал в своих мемуарах уроженец Медыни Михаил Константинович Защипин. — А на следующий день в первый налет немецкие самолеты разбомбили аэродром, под вечер бомбы посыпались на мирный город. Я с матерью просидел всю ночь в вырытом на огороде рву. Пришедший наутро отец, а он работал в райисполкоме, принес безрадостную весть – немцы прорвали оборону под Рославлем.
Спешные сборы. Взяв с собой самое необходимое из одежды и продовольствия, привязав к повозке двух коров, двинулись в сторону Гусева. Отец, проводив немного, вернулся назад – необходимо было сжечь документы в райисполкоме. Встретиться с ним нам было уже не суждено. Как нам рассказали потом очевидцы, отец погиб под бомбежкой. Армады немецких стервятников превратили город в пылающий костер. А 11 октября немцы вошли в Медынь. Об этом мы узнали от беженцев, пришедших в деревню Мешково…»
5 октября Медынь впервые массово подверглась вражеской бомбардировке. Начиная с этого дня, вражеская авиация ежедневно методично обрушивала на город смертоносный бомбовый груз. Районные организации и учреждения приступили к спешной эвакуации. На автомашину одной из отступавших воинских частей срочно были погружены 60 опечатанных мешков, в которых было упаковано более 15 миллионов рублей. Сопровождать ценности поручили управляющей Медынским отделением Госбанка Е.В.Троицкой, заведующей сберкассой Л.В.Абрамовой, кассиру М.И.Кокоревой и работнику милиции М.И.Яхонтовой. Мария Ивановна Яхонтова вспоминала, что по пути приходилось не раз с шоссе сворачивать в лес, петлять, укрываться от вражеской авиации, продолжая нелегкий путь по малопроезжим лесным дорогам. Все ценности были доставлены по назначению. Возвратились в Медынь после освобождения города от оккупантов.
За пределы района, в Башкирскую АССР, в город Уфу были эвакуированы контингент осужденных, состав охраны и администрации Медынской тюрьмы №5 со всем имуществом и канцелярией.
Из воспоминаний Н.Михайловой (работала после войны в райфо): «… В тот страшный день, утром 5 октября 1941 года, на Медынь черными воронами со стороны Мятлева налетели фашистские самолеты. Начался страшный грохот и гул моторов. Бомбы рвались почти на всех улицах. Среди населения возникла паника, спасались кто как мог, слышались крики, стоны раненых. Медынь горела. Население уходило в окрестные деревни, в леса. Дорога по Кременской улице (ныне ул.Кирова) была завалена телефонными столбами, опутана порванными проводами, идти по ней было трудно. Мы с родственниками и соседями дошли до леса и в лесу переночевали. Утром через лес дошли до д.Колодези, устроились в каком-то доме. На еду копали оставшуюся в земле картошку и варили на костре…».
И еще одно воспоминание. А.В.Кочура, жительница Медыни: «Хорошо помню день 4 октября 1941 года, точнее, время моей работы с 16 до 24 часов (Кочура работала телефонисткой в узле связи. — Прим. ред.). В этот день, где-то около пяти вечера, прилетел немецкий самолет, сбросил бомбу в сквере и разбросал листовки. В листовке сообщалось, что Медынь будут бомбить 5 октября, чтобы население уходило в лес, а красноармейцы сдавались в плен. На следующий день, согласно графику, я должна быть на работе с утра до четырех. Иду, вижу: около почты стоят зенитки и полно военных. Меня спрашивают: «Вы куда?». Говорю: «На работу». «Какая там работа, связь военизирована!» Не успела я отойти от почты, слышу — летят самолеты немецкие. Раздалась команда: «Воздух!» Все бросились на землю, а я — бежать. Вслед закричали: «Ложись!», а я бегу. Догнал меня военный и толкнул в ров под мост. Началась бомбежка. Вылезая из оврага, я увидела мертвую бабулю. То ли ее ранило, то ли умерла от разрыва сердца. Сразу после налета, не заходя в дом, побежала я к матери в деревню Иванищево. Бегу какими-то огородами, а навстречу мне дед несет на руках убитую девочку лет девяти-десяти и рыдает. А когда выбежала за город, там людей видимо-невидимо. Люди мечутся кто куда, с детьми на руках. Медынь продолжали бомбить целый день. Вечером страшно было смотреть в сторону города: все полыхало огнем…»
Утром 5 октября фронт на Юхновском направлении потерял целостность и фактически был прорван. На пути наступающих немецких частей уже ничего не стояло.
За трое суток танковые колонны немцев прошли 180 километров. Враг предвкушал скорую победу. Что же происходило в районе Юхнова? Город находился глубоко в тылу, и никаких полевых частей в нем не было. Однако на аэродроме Емельяновка, под Юхновом, служащим оперативной базой по переброске в тыл врага диверсионных отрядов, проходили подготовку парашютисты-диверсанты. По инициативе начальника парашютно-десантной службы Западного фронта капитана И.Г.Старчака был сформирован отряд численностью 415 человек.
Еще до подхода немецкой колонны авиадесантный отряд заминировал мост через Угру и оборудовал позиции на восточном берегу реки. По воспоминаниям Старчака, к мосту с запада подошло до 20 автомашин ЗиС-5 и ГАЗ-АА, 10 мотоциклов, четыре бронемашины и два танка советского производства. Мотоциклисты и пехота были одеты в плащ-палатки. Не спешиваясь, они попытались сходу прорваться через мост. Однако, заметив несуразности в обмундировании, десантники разгадали замысел врага и вступили с ним в бой. Первая атака немцев была отбита.
Вместе со старчаковцами отважно сражался немногочисленный отряд юхновских комсомольцев. Шестого числа последовали новые атаки, артобстрелы, авианалеты. Немцы пытались форсировать реку и выше, и ниже по течению, но батальон отбил все атаки ценой большой крови, уменьшившись вдвое. В самый критический момент под вражеским огнем взорвали мост. Продержались еще один день. Силы были неравны. Видя, что в такой ситуации на следующий день вряд ли удастся отстоять этот рубеж обороны по р. Угра, И.Г.Старчак ночью под прикрытием темноты отвел свой отряд на восточный берег р.Изверь (ныне территория Износковского района).
Пока сражались бойцы под командованием Старчака, из курсантов подольских училищ сформировали передовой отряд для обороны Варшавского шоссе. Когда старчаковцы находились на рубеже у реки Изверь, к ним подошло долгожданное подкрепление. Это была 6-я рота подольских курсантов под командованием старшего лейтенанта Л.А.Мамчича. При выезде из Подольска к ним присоединился сводный дивизион артиллерийского училища под командованием капитана Я.С.Россикова.
6 октября, в 6 часов утра, курсанты и десантники перешли в наступление и к 8 часам достигли Угры. Попытка форсировать Угру не имела успеха, пришлось под сильным артиллерийско-минометным огнем гитлеровцев отойти за реку Изверь, заняв высоты на ее восточном берегу. Но главное — был выигран еще один важный день.
В «Докладе о боевых действиях 17-й танковой бригады за период с 6.10.41 по 26.10.41» говорится о сосредоточении бригады в районе г.Малоярославец, а затем г.Медынь, раскрываются боевые действия на рубежах у р.Изверь, западном берегу р.Шаня и на участке Медынь — Ильинское.
Из воспоминаний начальника штаба 17-й танковой бригады А.С.Кислицына:
«Вечером 6 октября я вытянул половину бригады на шоссе Малоярославец-Медынь-Юхнов. Пошёл липкий снег. Он нас маскировал, и мы, часов в 8 вечера, начали марш к городу Медынь. На 7 октября в ночь мы вышли в район 3-4 км западнее г.Медынь и расположились по обе стороны шоссе в рощах и перелесках…
7 октября штаб бригады посетил Маршал Буденный С.М., а вечером 8 октября расположение бригады посетил командующий Западным фронтом генерал армии Жуков Г.К. Он приказал бригаде сосредоточиться на рубеже р.Изверь, и, ведя сдерживающие бои, изматывать противника.
Через некоторое время под покровом ночи бригада выступила в направлении ст.Мятлево и далее к рубежу обороны сводного отряда. Во время боя 9 октября, не имея времени на оборудование позиций, удалось продержаться против моторизованной дивизии вермахта, усиленной пехотным полком и танковым батальоном, а после боя организованно отойти на новые позиции по восточному берегу р.Шаня.
Днем 10 октября для организации единого управления остатками курсантских рот из штаба Подольского пехотного училища прибывает майор Хиневич, который принимает командование курсантами. Передовой отряд занимает позиции в тылу 17-й танковой бригады, по реке Шаня. Боевой порядок передового отряда был следующим: первая рота обороняла высоты восточнее моста через р.Шаня, седлая шоссе. Остатки второй роты заняли позиции на левом фланге первой роты. Уступом вправо за первой ротой оборону держал истребительный батальон из Медыни численностью до 200 человек. Около 8.00 часть танков расположилась в районе позиций передового отряда.Остальные машины были рассредоточены вдоль шоссе до г.Медынь. Мост через р.Шаня был взорван после прохода танков на восточный берег. Советским войскам удалось создать заслон на шоссе и в узкой полосе рядом с ним. Закрыть позицию от флангового обхода оказалось невозможно ввиду отсутствия сил. Это отлично осознавал противник, и попытки обхода были предприняты.
С рассветом бой разгорелся с новой силой. Немцы, подтянув за ночь силы, при активной поддержке авиации и танков начали наступление вдоль шоссе на Медынь. Отдельные группы автоматчиков вышли к Медыни и стали обстреливать находившиеся там тыловые части. По всей видимости, это были немецкие мотоциклисты, накануне вышедшие к Михальчуково и направленные для разведки боем на Медынь. В это же время группа бомбардировщиков начинает бомбить технику 17-й танковой бригады (тбр), распределенную вдоль шоссе. В результате, во избежание попадания в окружение, транспорт 17-й тбр и часть танков, не принимающих участия в бою, начинают отход за Медынь в район д.Дворики. Пользуясь активностью своей авиации, противник выходит в тыл обороняющихся, отрезая их от Медыни. Примерно с 16.00 подразделения передового отряда начинают с боем отходить на Медынь.
С наступлением темноты передовой отряд неорганизованно отходит на Ильинское и частью на Дворики. Для прикрытия отходящей пехоты частью танков 17-го танкового полка из числа находившихся на позициях передового отряда организуется рейд по западному берегу р.Шаня.
17-й танковый полк, постоянно ведя огонь по немцам и двигаясь вдоль берега р.Шаня, переправился на восточный берег через брод в районе д.Мошарово.»
Итоги 10 октября были неутешительные, ситуация складывалась крайне тяжелая. В час ночи, 11 октября, штаб Резервного фронта разрешил оставить Медынь. Позднее был получен приказ командующего 43-й армией вернуть Медынь, но предпринятые меры не привели к успеху. В боях тяжелые потери понесли курсанты.
В этот же день передовые отряды противника прорвались в район Ступина и Кременского. Намерение его было очевидно — прорваться на Боровск и далее на Москву. Советское командование направило на боровское направление все, что могло тогда выделить: особый кавалерийский полк, танковую роту и мотострелковый батальон 20-й стрелковой бригады — с задачей задержать продвижение противника из района Федорино — Ищеино (Боровский район) — Кременское (Медынский район) на восток и северо-восток.
12 октября в упорном бою немцам удалось сломить сопротивление передового отряда подольских курсантов, танкистов 17-й танковой бригады и Медынского истребительного батальона и овладеть Медынью. С этого дня территория Медынского района оказалась полностью оккупированной немецко-фашистскими войсками.
Для медынцев наступили страшные дни оккупации. За три месяца оккупации в Медынском районе немецко-фашистские захватчики причинили населению неисчислимые бедствия и страдания. Они расстреляли и замучили более 400 человек мирных жителей, в основном женщин, стариков и детей. В архивах хранятся акты о зверствах и злодеяниях фашистов, грабежах и издевательстве над мирными жителями. Бои на территории Медынского района продолжались до февраля 1942 года. Они были тяжелыми и кровопролитными. За время боевых действий и оккупации, особенно при отступлении, немцы уничтожили все, что возможно. Полностью или частично были разрушены предприятия: электростанция, льнозавод, маслосырзавод, кирпичный завод, типография, райпромкомбинат и райпищекомбинат, аптека, все артели, 15 школ, 4 библиотеки, имевшие 21 тысячу книг, церковь, баня. Были полностью разграблены все 73 пчелопасеки, все запасы зерна, фуража, картофеля. Особенно сильно пострадало в период оккупации животноводство. На нужды германской армии немцы забрали 1815 лошадей, 1920 коров, 1673 свиньи, 4298 овец, более 30165 кур и гусей и более 290 жеребят.//Колхозник.- 1942.- 24 октября.
Общий материальный ущерб, причиненный войной экономике района, оценивался более чем в 395 миллионов рублей (в довоенных ценах).// Книга Памяти. Т.4.- Калуга, 1996.- с.270.
В.В.Чугаева, краевед, сотрудник центральной библиотеки