«Учиться и творить никогда не поздно», — уверен медынский краснодеревщик
Проживающий в доме-интернате «Двуречье» Дмитрий Алексеевич ШЕСТАКОВ всю жизнь верен своему хобби — вырезанию фигур и сувениров из древесины. Родом мастер из Архангельска, но большая часть его жизни связана с Сибирью. Именно тематика быта коренных народов севера красной нитью проходит через все его творчество.
Через всю страну
Как вспоминает Шестаков, рвануть в Сибирь его сподвигли юношеские поиски своего предназначения. Называя себя истинным технарем с рождения, наш герой в свое время попробовался в совершенно различных профессиях: был и шофером, и столяром, работал даже грузчиком в Одесском порту. А в 26 лет им овладела мечта — поехать строить БАМ.
До конечного пункта Дмитрий не добрался: остановился в Тюменской области, в городе Самотлоре, где подружился с одним талантливым художником. Вместе они решили открыть творческое дело — изготавливать скульптуры из дерева. Главным же мотивом своих работ выбрали жизнь сибирских народов хантов и манси, а чтобы погрузиться в тему глубже, стали изучать и литературу по северной мифологии. Постепенно, обрастая связями и сотрудничая с местным отделом культуры, наши умельцы стали создавать арт-объекты для города.
Увлекался тогда еще Дмитрий и написанием сатирических стихов, часто посвященных друзьям. Другим же его хобби стал бокс: любил наш герой побить грушу, дабы «топором проще было махать».
Шаман и перевернутая лодка
В скором времени товарищам было предложено поучаствовать в большом городском проекте — в оформлении городской гостиницы, куда приезжали и люди со всего Союза, и заграничные гости. Концепт рождался уже во время работы: авторы решили обыграть этнический колорит и мифологию. Вот северный шаман, танцующий с бубном, а там ведьма из мансийского фольклора — образы, легко узнаваемые для местных и такие загадочные для приезжих. Изменениям подвергнуты были и внутренние помещения гостиницы: холл, банкетный зал и другие. Чего только стоит большой шкаф, стилизованный под монолитное бревно с жилищем совы.
Перед входом в гостиницу мастера установили два деревянных изваяния, держащих над головой перевернутую хантыйскую лодку. Интересно, что суденышко — самое настоящее, было найдено брошенным на берегу реки, доведено до ума нашими умельцами и так получило вторую жизнь.
Дмитрий рассказывает, что работал тогда только топором, по-сибирски, что и придавало свой узнаваемый стиль готовым произведениям. Фигуры часто вытесывались из огромных бревен метрового диаметра.
На оформление гостиницы ушло два года. Мастера трудились без аванса, во многом тратили свои средства. По окончании же работ ждало их шокирующее разочарование: из Москвы пришла директива заплатить за труд сущие копейки. После всех судов умельцы получили в семь раз меньше, чем обговаривалось изначально. Но и после этого они не забросили свое занятие. Дмитрий Алексеевич говорит, что даже такой исход дела имел свою положительную сторону:
— Я ведь сразу решил, еще до начала работ, что если денег заработаю, то смогу несколько лет заниматься творчеством для себя, повышать свое мастерство. А если нет — то буду считать, что набрался важного опыта, что тоже неплохо. Так все и вышло.
Кедровый характер
В 1991 году после болезни компаньон Дмитрия скоропостижно скончался. Шестаков, оставшись без творческой поддержки, решил, что надо продолжать развиваться в своем ремесле. Самостоятельно стал изучать художественное дело, оттачивая и мастерство тонкой резьбы по дереву. Нашему герою тогда было уже 45 лет, но учиться ведь никогда не поздно. Мало-помалу Дмитрий освоил нюансы художественной работы с деревом и продолжил создавать серию произведений на северную тематику.
Мастер стал использовать собственную технологию обжига и протирки древесины специальными щетками, а главным сырьем выбрал кедр, обладающий характерной текстурой. Так из-под резца мастера появлялись шедевры — от маленькой фигурки глухаря до двухметровой массивной композиции на тему полярной ночи над поселением хантов. Иногда приходилось проявлять и техническую смекалку — где-то наладить кнопку или пружину, чтобы, например, можно было открыть потайную дверцу в изделии. Вскоре накопленного материала хватило и на первую персональную выставку, выставлявшуюся в Сургуте и других городах Сибири.
Кузькина мать и другие
Позже судьба занесла нашего героя в дом-интернат в Ферзиковском районе. Здесь Шестакову выделили мастерскую, и он продолжил реализовывать свой творческий потенциал, мастеря новые объекты. Древесина, правда, уже была попроще — липа или сосна; пришлось также освоить тонировку, научиться применять всякие хитрости, например, разбавлять краски не растворителем, а обычным подсолнечным маслом.
В прошлом году Дмитрий переехал в пансионат «Двуречье»; сюда же он привез все свои произведения. Сейчас перед главным корпусом интерната гостей встречает телега с деревянным оленем. Поодаль — забавная фигура «Кузькиной матери», кстати, уже не первая в коллекции краснодеревщика. В комнате же Шестакова — большая часть экспозиции. Вот на полке символ России — деревянный медведь с флагом в лапах. Медынский мастер надеется сделать в будущем такого же, но в натуральную величину. Кроме того, Дмитрий Алексеевич планирует обязательно отвезти всю экспозицию в Москву, чтобы и столичные жители смогли оценить.
Мастер и сейчас полон сил продолжать творить, готов создавать арт-объекты и для Медыни, благо задумки уже есть. Главное, чтобы было где созидать. И чтобы здоровье позволяло: три года назад Шестаков перенес инсульт, отразившийся негативно на его ногах.
Видеть в, казалось бы, обычном куске дерева внутреннее содержание — первый признак творческого начала в человеке. Придать этому внутреннему содержанию форму, вдохнуть в него жизнь — уже созидание. Неслучайно в коллекции Шестакова есть и свой вытесанный Буратино. «Главное — не останавливаться в творческом развитии, постоянно учиться, мечтать и творить!» — считает медынский мастер.
Виталий Рост.
Фото автора и
Жанны Беловой