«Гой ты, Русь, моя родная, Хаты – в ризах образа… Не видать конца и края – Только синь сосет глаза» — сколько красивых строк написано о русской деревне! В любви к ней признавались Некрасов и Кольцов, Пушкин и Есенин… С ней — в зеленых нивах и дубравах, в лучах заходящего солнца — они связывали надежды на будущее России. Но если бы они могли заглянуть в это будущее…
О том, что российская деревня медленно исчезает, сегодня много говорят и пишут. Процесс этот глобальный, который уже давно охватил всю Россию. С начала 70-х годов сельское население в нашей стране постоянно сокращается. Объективных причин тому масса. На участь еще недавно существовавших деревень и поселков в той или иной степени влияют невыгодность географического положения — отсутствие кратчайших и удобных дорог, а порою и значительная удаленность населенного пункта от центральной усадьбы; отсутствие каких бы то ни было предприятий сферы обслуживания — магазина, медпункта, школы, почты, дома культуры; наличие возможностей переселиться в центральную усадьбу или даже районный центр.
Но что же за реалии скрываются за будничными фразами о вымирании деревень, которыми сегодня никого не удивишь? Как данный процесс проявляется на нашей земле, в нашем районе? С тем, чтобы выяснить это, мы побывали в одной из деревень сельского поселения «Село Кременское» – в деревне Ильинка.
Здесь ей знаком каждый кустик
Деревня с ласковым названием Ильинка находится у западной границы Медынского района. Напрямую до центральной усадьбы — рукой подать, каких-то шесть километров. Проезжий же путь куда длиннее и пролегает через деревню Дылдино, относящуюся уже к землям Боровского района. Засекаем время. На дорогу, кстати, вполне сносную для прошедших накануне дождей, уходит минут пятьдесят. И вот мы в конечном пункте назначения.
Кругом лес, тихая речушка, протекающая неподалеку, – места необыкновенно красивые. Неудивительно, что их облюбовали дачники. Разочаровавшиеся в прелестях нынешней цивилизации, уставшие от вечной сутолоки, спешки и нервотрепки, именно они сегодня составляют основную часть населения деревни – 65 домов.
Из коренных жителей в Ильинке осталась только 80-летняя Раиса Матвеевна Мозгова, в гости к которой мы и направляемся.
Найти ее домик оказалось довольно сложно. Строения в деревеньке
разбросаны, будто с вертолета. Но это и придает ей особую привлекательность – создается ощущение такого простора, что хочется встать и закричать что есть силы: «Как же здесь здорово!»
После недолгих мытарств из одного края в другой нам все же удается найти правильный ориентир: возле одного из домов установлен стационарный телефон. Вряд ли его бы поставили возле дома человека, который здесь постоянно не живет?.. А вот и сама хозяйка. Шустрая, живая — о чем-то хлопочет во дворе. Здороваемся. Представляемся.
— Из газеты? Ко мне? — непривыкшая к частым визитам заезжих гостей баба Рая засуетилась. — Ну, проходите, чайку с земляничным вареньем попьем. В этом году мы ее корзинами носили, такой урожай был.
На улице по-ноябрьски ветрено и зябко, а в избе у Раисы Матвеевны — тепло и уют. Утром истопила русскую печку.
— Такого «удобства» у большинства москвичей нет, — говорит она, — а потому как только захолодает, через недельки две-три, они все поуедут. Останусь я здесь одна-одинешенька. Жутко…
На глаза пожилой женщины наворачиваются слезы. В один год она потеряла сразу двух близких людей – брата и мужа, и вот уже вторую зиму коротает одна. Днем еще ничего — от скуки и черных мыслей спасает большое хозяйство, а вот ночью порой такая оторопь берет – глаз не сомкнешь. Что случится – бежать некуда. Конечно же, можно было бы переехать к сестре в районный центр или к дочери в Москву. Только прикипела она душой к здешним местам, каждый кустик, каждая тропинка ей здесь родные. Куда на старости лет срываться?
Слово за слово – потекла история жизни, словно ручеек. Семья Раисы Матвеевны приехала в Медынский район в голодные тридцатые годы из Украины. Дом поставили на месте бывшей барской усадьбы — старый серебристый тополь, посаженный прежними хозяевами, до сих пор играет и шумит листвой, рассказывая бабе Рае по ночам сказки. (Как знать, быть может именно он является ангелом-хранителем последней коренной жительницы деревни?) Вместе с ними в Ильинку переселились еще несколько семей. Организовали свой колхоз «Вторая пятилетка», который возглавил отец Раисы Матвеевны, Матвей Ионович. По брони в сорок первом он не пошел на фронт и остался в живых, а вот его братья все погибли.
Во время войны деревня не пострадала: в лесу были наши партизаны, и немцы боялись оставаться здесь надолго –
запасались провиантом и уходили. Местным же жителям жилось голодно. Нелегко было и в первые послевоенные годы. Вместе с другими подростками маленькая хрупкая Рая возила по повестке лес и песок, помогала родителям по хозяйству. Эта привычка трудиться не покладая рук, привитая в детстве, и дальше повела ее по жизни. Тридцать два года Р.М.Мозгова отдала работе в колхозе «Кременский» — была учетчиком на ферме, возила молоко, а последние десять лет вместе с мужем работала в охотохозяйстве: она — кладовщиком, он – егерем.
— Знаете, очень приятно, когда о твоих трудовых заслугах помнят, — говорит Раиса Матвеевна. – Я уже давно на пенсии, а нынешний руководитель охотохозяйства «Озерное» Владислав Валентинович Рыбаков во всем мне помогает. Заготавливать сено мне самой не по силам – он в помощи не отказывает, его ребята зимой чистят
к деревне дорогу, а недавно помогли установить возле дома фонарь – теперь все не так страшно будет.
— А как же Вы зимой с продуктами? – интересуюсь я.
— Да много ли мне одной надо, — отвечает собеседница. — Мясо у меня свое, молочко – тоже, сметану, творог и масло делаю сама. А хлеб – приезжает автолавка. Если ее долго нет, тогда сама в магазин иду – когда в охотохозяйство, когда в соседнее Дылдино. Хлебушек, его ведь можно и заморозить, а потом в печке распарить — как только что испеченный получается.
Практичности старым людям не занимать. Кроме кормилицы-коровы и овец вместе с бабой Раей будут зимовать восемь кошек. Одна своя, остальные прибились от соседей-дачников. Куда деваться, не бросать же бедных на произвол судьбы?
Редко в какой городской квартире на стенах сегодня можно увидеть фотографии родственников. А вот в деревне традиция таких домашних фотогалерей еще жива. По ним порой можно проследить историю всей семьи – начиная от прадедушек и заканчивая правнуками. Рассматривая снимки в доме Мозговой, я невольно остановила взгляд на одном из них: за столом вместе с Раисой Матвеевной сидит обаятельная женщина, лицо ее почему-то мне очень знакомо.
— … Да это же Гвоздикова!
— Да, это Наташа! – говорит баба Рая. — Они с Евгением Жариковым вот уже лет десять, как купили в Ильинке дачу. Очень добрые и общительные люди. Недавно у меня был юбилей, так они приходили, поздравили, посидели за столом. Частенько сюда навещается и сын их, Федор.
Для тех, кто родился в эпоху засилия на нашем экране голливудских триллеров, сделаю отступление. Наталья Гвоздикова и Евгений Жариков – звезды советского кино. Популярность и известность этой паре принесла их совместная работа – фильм «Рожденная революцией», в котором они сыграли главные роли. На съемках этой картины Евгений, кстати, и сделал Наталье предложение. С тех пор, вот уже более тридцати лет, они живут вместе и продолжают сниматься в кино.
На самом деле, мало кто из московских «эмигрантов» любит афишировать свою личность – в глухую провинцию едут люди, не любящие публичного внимания и пустой популярности. Приезжая в деревню, они и живут по ее законам: ходят друг к другу в гости, делятся ежедневными новостями, помогают в беде. Так случилось, что когда у Раисы Матвеевны умер муж, дочь ее была на отдыхе за границей. Просить о помощи не пришлось. Хоронили, как это всегда было заведено на Руси, — всем миром.
За горячим чаем и душевным разговором время пролетело незаметно. Прощаясь с добродушной и гостеприимной хозяйкой, я поймала себя на мысли, что теперь тоже буду переживать за ее судьбу, хотя и знаю ее совсем немного. Впрочем, быть может, и не стоит этого делать, ведь Раиса Матвеевна у себя дома. А дома, говорят, и стены помогают…
Какова дальнейшая судьба малых деревень?
Разговор о судьбе нынешней деревни продолжился в кабинете главы администрации сельского поселения «Село Кременское» Л.В.Матросовой.
— Знаете, у нас есть населенные пункты, в которых вообще не осталось постоянных жителей, — говорит Людмила Васильевна. — Это Ердово, Кукановка, Тихоновка. В таких деревнях, как Воронино, Воскресенки, Королево, Макарцево, Михалково, Насоново, Одинцы, Прудки, Темерево, проживает от одного до нескольких человек. Но все они с приездом дачников оживают. Если брать в целом по поселению, то в летнее время численность нашего населения увеличивается примерно в пять-шесть раз.
В настоящее время в сельском поселении «Село Кременское» зарегистрировано 570 постоянно проживающих жителей. Как свидетельствуют данные районного архива, в 1980-ом году эта цифра равнялась 1282-м. То есть за тридцать лет население сократилось более чем в два раза.
Чтобы быть максимально объективными, посмотрим на обстановку еще в нескольких сельских поселениях нашего района. С карты СП «Деревня Глухово» можно стереть деревню Новое Левино – здесь уже нет домов. Опустели Бабичево и Колодези, а в таких населенных пунктах, как Девино, Старое Левино, Слобода живут одни дачники. Население Алешина, Куфтина, Брюхова – от одного до нескольких человек. По словам главы местной администрации Л.В.Виноградовой, никто из жителей не брошен: проблем с нечищенными дорогами и продуктами нет – кому помогают родственники, кому — работающие неподалеку фермеры, кому — москвичи. Как и в СП «Село Кременское», в летнее время численность проживающих в поселении увеличивается в три-четыре раза.
Вот уже более десяти лет не существует деревни Киреево, что раньше находилась на территории Михальчуковского сельского совета. В Выдровке и Малом Дарьине местных жителей нет, лишь дачники. Деревни Корнеево, Хорошая, Чукаево, Шугурово относятся к населенным пунктам, где проживает менее десяти человек.
Из 15 населенных пунктов, обозначенных на карте СП «Деревня Гусево», в реальности двух уже не существует. Это Горлово и Ново-Беляево. В деревнях Вотчинка и Заворыкино местного населения нет, но здесь остаются на зиму москвичи, которых с полным правом можно считать местными – столичной у них осталась только прописка. Кстати, таких переселенцев, нашедших свое истинное счастье в уединении с природой и физическом труде, можно встретить в каждом сельском поселении. Как знать, быть может именно они в ближайшем будущем станут «новыми деревенскими»?
Если мы дальше продолжим это путешествие по карте района, то увидим, что основное население сельских поселений сосредоточено на центральных усадьбах. В населенных пунктах, расположенных к ним поближе, жизнь тоже пока продолжается, а вот судьба отдаленных деревушек, особенно если к ним нет хороших дорог, предрешена – рано или поздно они прекратят свое существование.
Впрочем, очень хочется верить, что этот прогноз ошибочный и существующая сегодня тенденция угасания деревень когда-нибудь остановится. Поживем – увидим…
Е.Шкумат